Побег в Тоскану. Кэт Деверо

нечестно. Ты отлично знаешь, что…

      – Почему он так поступил? – взрываюсь я. – Когда бабушка была жива, я так редко с ней виделась. Дункан прекрасно знал, как я по ней скучала, знал, что она для меня значила. Почему он так поступил, когда она умерла? Почему наврал?

      – Может быть, – говорит Чарли, – он искренне считал, что ты не справишься с горем. Да ты ведь и правда плохо справляешься. Может, он рассудил, что правильнее будет один раз солгать, спокойствия ради.

      – Ну-ну. С чего ты это взяла?

      – Что?

      – Да то, что он соврал всего один раз? Откуда тебе знать? – Слезы изливаются и катятся по щекам. – Я узнала про бдение, только когда Энджи мне сказала. Что еще он от меня утаил? А вдруг бабушка звонила мне из больницы? Вдруг я могла бы… – Голос срывается, и я разражаюсь рыданиями.

      – Тори, сделай глубокий вдох и послушай. Ты проживаешь горе. – Какой у Чарли уверенный голос! – Ты проживаешь горе, а горе искажает наше восприятие. Заставляет нас поступать нерационально, и с тобой сейчас происходит именно это. Ты поступаешь нерационально, ты впала в подозрительность. Сделай паузу, поработай с чувствами, и потом вы с Дунканом сможете все обсудить. Я уверена – он поймет, что тебе нужно немного свободы. Если хочешь, я сама ему все объясню.

      – Не надо, – с трудом говорю я.

      – Мне не трудно. То есть у нас тут, конечно, слегка бардак – дети, проект развития общины, ах да, я же еще записала нас в волонтеры, бороться за сохранение красного коршуна, хотя не знаю, нужно ли за них бороться, вечно я этих тварей гоняю из сада, но ведь так важно показывать детям, что мы стараемся, – так, о чем я говорила? Конечно, я могу позвонить Дункану за тебя и объяснить, что ты сейчас сама не своя. Он наверняка обрадуется твоему возвращению, когда ты насмотришься на живопись или что ты там делаешь, и вы все уладите. Я-то никогда не была поклонницей Флоренции, – с ненужным лицемерием добавляет Чарли. – Я знаю, что ты ее обожаешь, знаю, что бабушка ее любила. Но давай начистоту: Флоренция – это просто Диснейленд для людей, которые считают себя культурными. И все же если тебе нужно побыть там несколько дней, чтобы привести голову в порядок, то кто я такая, чтобы судить?

      – Я останусь здесь.

      – Ну да, ну да. Наверняка ты сняла дорогущий номер с красивым видом и теперь освежаешь в памяти ваши с бабушкой чудесные поездки.

      – Нет! – сдавленно вскрикиваю я. Делаю глубокий вдох и откашливаюсь. – Я хочу сказать, что останусь здесь. Я не вернусь. То, что сделал Дункан, – и это только то, о чем мне известно, – просто стало последней каплей. Я больше не могу так жить. Не могу.

      – Тори, ты слишком остро реагируешь. Да, он принял субъективное решение. И не самое удачное. Но все мы время от времени оступаемся. Можно же хоть немного ему посочувствовать?

      – Вот в этом-то вся главная проблема. Мне сочувствия не полагалось никогда. Дункан годами обращался со мной как с грязью. Годами. Не знаю, видел ли он вообще во мне человека.

      – Что значит «как с грязью»? – Чарли будто искренне недоумевает. – Прости, но это на него не похоже.

      – И