Новая фантастика 2024. Антология № 8. Василий Головачев

поставил в рамочку на рабочем месте. Наша первая встреча: Новый Год, гуляет всё Бюро, сначала утренник для детей сотрудников, а вечером – корпоратив для взрослых. Мы работали на разных этажах и познакомились там, у блестящей шариками ёлки, в цветастом полумраке вечеринки. Уже и не помню, кто нас тогда заснял: я в элегантном костюме с растрёпанной копной волос поддерживаю Нину за бёдра, а она опирается мне на плечи и выпрямляется стрелой, согнув одно колено. И цветастые пятна гуляют по моему распахнутому пиджаку и её открытым ногам. Сильным, красивым ногам.

      – Костя, всё хорошо? – спросила Нина тихо.

      – Да, – встрепенулся я. – А что?

      – Ты какой-то странный.

      Я улыбнулся. Присел на пол рядом с креслом, поцеловал жену в сгиб локтя и поднял глаза.

      – Кажется, мы нашли решение. Пока проверяем, но гипотеза очень правдоподобная. И если всё выгорит…

      Она вытянулась, затрепетав. Нерешительная улыбка тронула губы. Нина погладила меня по голове и с нежностью произнесла:

      – Всё закончится?

      – Всё закончится, – отозвался я. – Мы уедем, мне дадут безумную премию, сделаем операцию, потом реабилитируешься, и мы будем танцевать, и… И знаешь, на остатки этой премии купим новые туфли. Десять пар. Самых лучших. Каждый день новые, чтобы…

      – Тихо, тихо, накаркаешь, – мягко засмеялась она.

      Я поцеловал её. Печаль не исчезла из её взгляда, но спряталась вглубь. В серо-зелёных глазах Нины заискрилась надежда.

* * *

      Мы с Серовым сидели на парапете набережной и пили пиво. Перед нами стелилась тёмная рябь реки, виднелся чёрный силуэт, издевательски шагающий мимо. Из воды выныривали мёртвые головы, хлопали грустными глазами и скрывались обратно. Моросило – пакостно и мелко – так же, как на душе.

      – Что ж с тобой сделаешь, сволота! – в сердцах заорал Серов, швыряя бутылку в сторону идущего по реке.

      Бутылка не долетела, раздался всплеск. Из воды высунулась огромная собачья пасть. Мы вскочили на ноги, но пасть скрылась обратно.

      – Костян, а она не вылезет?

      – Её там нет, это фантом, – устало выдохнул я.

      – Сканер уже увезли. А вдруг, пока мы тут сидим, приползёт настоящая собака и нас сожрёт?

      – Да какая к чертям разница…

      – Тебе никакой. А у меня свидание завтра, хочу до него дожить. Давай-ка до «Пивного дома», там Пскова течёт, она мелкая…

      Я поглядел на нервно колышущуюся воду, на деловито топающих по берегу грязно-серых чаек. Кивнул и встал.

      Дошли минут за десять. Пару раз осторожно перепрыгивали сочащиеся слизью бордюры. На Троицком мосту пришлось топать по проезжей части – уж слишком угрожающе шевелилась арматура на перилах. Когда наконец уселись за столик в пабе, на душе стало ещё паршивее. Будто в довершение этого поганого дня дряблая морось усилилась, и на мостовую обрушился ливень.

      – Итак, ультразвук послал нас нахер, – раздражённо и развязно сетовал Серов, когда нам принесли по кружке. Нет там никакого «Толстяка», нет даже сколопендры и собак. – А головы? – я пошевелил пальцами. –