Дети Божии. Мэри Дориа Расселл

водой, и струйка мочи отлетала к корме. Рунао согласилась проводить его до Кирабая, и теперь она весело смеялась, подмывая ребенка.

      Теперь она уснет, подумал он, улыбнувшись тому, как мгновенно выражение сердитой детской мордочки на коленях Пакуарин сменилось сонным довольством и ласковые руки рунаo гладили и утешали дитя.

      Привалившись к транспортной плетенке со сладкими листьями, борясь с дремотой, он смотрел, как отползают назад речные берега, и пытался понять, зачем жана’ата настойчиво пытались прикрыть одеждой свои покрытые густой шерстью тела. Энн Эдвардс однажды спросила его об этом, и он так и не смог найти нужный ответ и только заметил, что жана’ата всегда предпочитают сложное простому. Почти засыпая, подсыхая на ветерке, он вдруг подумал, что одежда нужна не столько для защиты тела или его украшения, но для различения – так чтобы можно было с первого взгляда отличить воинов-первых от бюрократов-вторых, а также тех и других от ученых или торговцев-третьих, чтобы каждый твердо знал свое место, чтобы соблюдалась точная мера приветствий и необходимой почтительности.

      А еще для того, чтобы соблюдалась дистанция между правителями и простым народом, понял он, чтобы самого захудалого жана’ата не могли принять за домашнего слугу-руна! И, не открывая глаз, он улыбнулся, радуясь тому, что наконец все-таки сумел ответить на вопрос Хэ’эн.

      Сам Супаари даже не подозревал о невероятном сходстве между жана’ата и руна, до тех пор пока эти невозможно полиморфные иноземцы не указали ему на него. Он даже не замечал его, как не замечают, что капли дождя и вода одного и того же цвета, однако оно интриговало иноземцев. Однажды в резиденции Супаари в Гайжуре Сандос предположил, что в древние времена оба вида отличались в большей степени, однако руна каким-то неведомым способом вынудили жана’ата сделаться более похожими на них. Сандос назвал этот механизм мимикрией хищника. Супаари был основательно шокирован тем, что наиболее удачливые охотники жана’ата, искавшие пропитание в стадах руна, и внешне, и запахом более прочих походили на руна – и потому могли приближаться к стадам, не пугая добычу.

      – Такие охотники были сильнее и здоровее остальных и без труда находили себе пару, – сказал также Сандос. – И они лучше питались, и у них рождалось больше детей. Со временем сходство с руна становилось среди жана’ата более заметным и более частым.

      – Сандос, это просто глупо, – сказал ему Супаари. – Это мы их разводим, а не они нас! Скорее всего, наши предки ели только уродливых руна, а в живых оставляли только прекрасных, похожих на жана’ата!

      Теперь, однако, Супаари признавал, что в словах Сандоса присутствовала доля истины.

      – Мы одомашнили жана’ата, – сказала ему некогда Авижан, его секретарша. В свое время он отмахнулся от этих слов, приняв их за иронию, однако детей жана’ата воспитывали няньки-руна, и если это не одомашнивание, то что же?..

      Потом он уснул и во сне оказался перед входом в пещеру. Как это случается во снах, он каким-то образом знал, что открывшийся перед