Хроники Кайдарии. Дурная кровь. Андрей Плотник

сам видел, – ехидно заметил Гуго. – Шлюха из клана Моррас. Страшна, как смерть, а нос – натурально как у гоблина.

      Внутри меня все закипело. Оскорбление возлюбленной, в соответствии с дуэльным кодексом, являлось одним из тягчайших – за такое следовало немедленно бросить перчатку. Ясно, что у них на уме, мысленно отметил я. Им нужна драка, но они хотят, чтобы именно я ее начал. Так идите ж к черту!

      Разжав побелевшие кулаки, я вскинул голову и гордо продолжил путь.

      – Слизняк бесхребетный, – злобно бросил Ланк мне в спину. – Труслив, как человечишка.

      Этот болван, конечно, понятия не имел, насколько точно его слова попали в цель.

      Шагая длинным серым коридором к лаборатории профессора Орлоффа я немного поиграл с мыслью, что именно Ланк и Гуго каким-то образом отравили или заразили меня неведомой болезнью, но принять всерьез эту гипотезу так и не смог. Слишком уж они были тупы. Если я и в самом деле пал жертвой чьего-то злого умысла, то стоял за этим явно чей-то выдающийся интеллект.

      Войдя в лабораторию, я увидел в дальнем конце профессора Орлоффа, уткнувшегося носом в многоэтажные вычисления, нацарапанные на грифельной доске. Герметическая дверь в испытательный зал была приоткрыта – оттуда временами доносились короткие хлопки выстрелов нового экспериментального пулемета. Я с восторгом и облегчением бросился к профессору, обрадованный уже тем, что вижу его спину перед собой. Учитывая непроглядную полосу неудач, в которую я угодил, было бы нисколько не удивительно, если бы Орлофф незадолго до моего появления внезапно отбыл в какую-нибудь незапланированную командировку. На Северный полюс, например.

      – Слава Империи! – отчеканил я положенное приветствие.

      – Ум-гум, – ответствовал профессор, не отрываясь от грифельной доски. Еще несколько сложночитаемых знаков, начертанных мелом, легли на матовую поверхность. Я тактично выжидал. Закончив формулу, профессор с одобрением окинул взглядом написанное и обернулся. Это был немолодой уже вампир, с хрящеватым носом, на котором покоились старомодные очки, и высокими залысинами, делавшими массивный лоб визуально еще более тяжелым, как некий шарообразный памятник живому интеллекту. Некоторая неопрятность в одежде, свойственная почти всем гениям, обычно прощалась ему, несмотря на то, что в Инженериуме царили почти военные порядки.

      – А-а, господин Шварцберг, – нервно улыбнулся он. – Наконец-то вы пожаловали. Как прошел вчерашний прием?

      – Великолепно, – соврал я. Орлофф, с головой погруженный в свои изыскания, скорее всего действительно не представляет себе, как прошел прием. Но почему он нервничает? – Профессор, можем мы с вами поговорить наедине? Желательно там, где нас никто не побеспокоит. Дело очень важное, и, боюсь, только вы можете мне помочь.

      – Вот как? – удивился Орлофф. Он снял очки и деловито протер их полой халата. – Конечно, мы можем поговорить. Но для начала вам следует узнать, что вас тут искала парочка уважаемых господ из Службы безопасности.

      В