Хроники Кайдарии. Дурная кровь. Андрей Плотник

таращатся бельмища какого-то кровожадного монстра. Да так оно и было! В своем теперешнем состоянии я вполне мог угодить под разделочный нож этой миленькой старушки.

      Выйдя на улицу, я с облегчением вдохнул стылый воздух, пропитанный ароматами поздней осени. Сырое утро удавками набросило петли тумана на тонкие шеи дальних городских труб. Главная прелесть Тау-плац заключалась в том, что эта улочка являла собой тихий покойный уголок с увитыми плющом особняками, с промокшими от бесконечных дождей садами и разросшимися цветниками – но при этом находилась буквально в двух шагах от суматошного, наполненного шумом и лязгом городского центра со всеми его скоростными шоссе, железнодорожными мостами и небоскребами. Эта улица – подлинная рефугия старого Кроненбурга, до времени обойденная стремительно развивающимся прогрессом. Но рано или поздно и она падет, и массивные гранитные башни придут на смену одиноким особнякам и садикам с беседками. Теперь, впрочем, Тау-плац вовсе не казалась мне идиллическим оазисом покоя и безопасности. Напротив, густые тени в садах и узкие проулки между высокими кирпичными оградами словно бы таили в себе неведомую угрозу. Вампиры, несмотря на ранний час, сновали повсюду, спешили куда-то по своим делам, обходя широкие лужи, таращились из окон сквозь стрельчатые переплеты, проносились мимо в автомобилях. Людей, конечно, на улицах всегда было больше, в основном это были слуги, спешащие за покупками, и мелкие чины клановой иерархии, имеющие право в будущем претендовать на Обращение… И все равно я чувствовал себя ягненком, окруженным стаей волков. До времени на меня никто не обращал внимания, но что будет, если мою маскировку раскроют? В соответствии с кайдарскими законами свободные люди обязаны были носить серую мешковатую одежду с крестом на груди, намалеванным белой краской. Служащие кланов – черный сюртук с нарукавной повязкой, изображающей все тот же крест. За ношение костюма, не соответствующего статусу, меня вполне могли четвертовать. Хуже того, вскоре я намеревался вторгнуться в район, где за подобное нарушение грозила смертная казнь…

      Отгоняя дурные мысли, я принялся размышлять о том, насколько же наше физическое состояние влияет на личность, или душу. Отрезанная человеческая голова пять минут назад буквально повергла меня в шок, хотя, безусловно, это была отнюдь не первая голова, отделенная от тела, которую я увидел в своей жизни. Неужели же наша душа – не более чем продукт деятельности мозга, его соков и токов, химических и физических процессов, непрестанно кипящих в нем, подобно некоему зелью в закрытом котле? За одну ночь в моем физическом строении произошли кардинальные перемены, и теперь я словно бы ощущал себя абсолютно новым существом, совершающим свои первые шаги по земле, новой личностью, незнакомцем для самого себя. Я не представлял, чего от себя ждать, и в этом крылся подлинный ужас. Я не знал, что могу, а чего нет. Одни эмоции во мне истаяли без следа, а их место заняли новые – но я никак не мог разобраться в их противоречивом клубке. Знания и воспоминания, по крайней мере, остались на месте,