Мой школьный мальчик. Дана Райт

вызванными этими прикосновениями мурашками, моментально распространяющимися по ее телу, затем вниз по выступающей косточке ключицы, и еще немного вниз, туда, где сквозь вырез майки виднеется розовое кружево лифчика, очерчиваю выделяющуюся сверху округлость ее груди, и, возвращаясь к плечу, подношу губы к ней.

      – Ты надела их, – шепчу низким голосом, и провожу кончиком языка по хрящу маленького ушка, кайфуя от того, как выгибается ее тело в ответ на это прикосновение.

      Тина глубоко вдыхает.

      – Ты же просил, – выдыхает.

      – Да. Спасибо.

      Я действительно благодарен ей за это зрелище.

      – Я быстро в душ, – все так же шепчу ей на ухо, – подождешь меня?

      – Нет, – девчонка поворачивается, встает на колени на своем стуле, и мое дыхание замирает от зеленых глаз, смотрящих на меня так, словно она жила эти пару дней только моим возвращением. – Не уходи еще, – от нежного голоса и ее рук, вцепившихся в мои плечи, дышать становится тяжелее, а затем она тянется ко мне губами.

      Это божественно. Ничто не может сравниться с тем, как несмело она касается губами моих губ, как аккуратно хочет втянуть мою губу в себя, видимо, перенимая это движение с меня. Касается языком моей верхней губы и у меня сносит крышу. Подхватываю ее подмышками, впиваясь большими пальцами в мягкую грудь, поднимаю, перетаскиваю через стул к себе. Нас ничего не разделяет больше. Тина привстает на носочки, прижимаясь ко мне грудью, держась руками за мои плечи. Прижимаю тело к себе одной рукой за талию, другую запускаю в ее волосы, кайфую от легкого стона, скорее даже выдоха, когда тяну ее голову назад за корни волос. Провожу языком от ее подбородка до губ по солоноватой коже, я хочу почувствовать ее вкус, попадаю прямо в ее ротик. Она потрясающа. Не могу оторваться от нее. Оттягиваю зубами нижнюю губу, и когда отпускаю, вновь встречаюсь с ее языком.

      – Ты, Романов, опять оборзел?

      Сука! Снова этот гребанный физрук! Да сколько он за мной еще ходить будет? Он что, меня преследует?

      Отрываюсь от девочки, поворачиваюсь на доставший меня за эти выходные голос.

      – Лучше бы ты на дереве сидел! – физрук не орет так громко, как в походе, ведь мы находимся в здании, но мне все равно хочется набить его заслуженную морду.

      Тина выскакивает из моих рук и выбегает из столовой.

      – Я вам в той палатке не мешал, – шиплю я.

      – Премного благодарен, – смеется физрук, – но эта девочка несовершеннолетняя, – он что, умеет нормально разговаривать?

      – Я тоже! – парирую я.

      – Да. Но я учитель, и должен следить за порядком в школе. Или ты думал, что можешь трахать одноклассниц на столе в столовке и никто тебе ничего не скажет? – он понижает голос до шепота, и кажется сейчас вполне адекватным человеком.

      – В следующий раз я сниму на видео фильм «В походе с физруком», – он прервал сейчас то, чего я никогда раньше не чувствовал.

      – И я с удовольствием посмотрю его, малыш, потому что прекрасно