Огнетрясение. Анастасия Нуштаева

зачем ты мне это говоришь. Во-вторых, откуда ты все это знаешь. В-третьих, почему решил, что мне это интересно.

      Столько вопросов за раз голова Кисы не выдерживала. Поэтому он ответил лишь на первый:

      – Надо ввести тебя в курс дела. Ты же новенькая.

      – Откуда ты знаешь? – почему-то удивилась Кира.

      – Я здесь все про всех знаю, – Киса довольно улыбаясь. – А тебя не знал, следовательно, ты та самая…

      Кира наступила ему на ногу. Она не любила, когда кто-то говорил о ней в ее же присутствие. Пусть даже с ней самой.

      – Что они тебе сделали, что ты их так не любишь? – сказала она, кивнув не помост.

      – Мне лично ничего, – сказал Киса. – Я, вообще, знаешь ли, добрый и всепрощающий… Ай! Да хватит уже наступать на меня!

      – Ближе к делу, – сказала Кира, не извинившись.

      Киса явно хотел съязвить, но это пошатнуло бы его репутацию «доброго и всепрощающего». Так что он просто продолжил:

      – Они самые отъявленные стихисты, которых я знаю.

      Кира нахмурилась. Такого слова она не слышала. Она не любила чего-то не знать, поэтому напряглась. Но тут Киса объяснил:

      – Если что, «стихист» это я сам придумал. Только что. Эта типа расисты, но те, которые не по расе не уважают людей, а по стихиям. Поняла?

      Улыбнувшись, Кира кивнула. Ладно, этот Киса не такой бестолковый, как казалось на первый, второй… на первые десять взглядов.

      – И что же, – сказала она. – Академией заправляет стихист?

      Киса закивал так яростно, что Кира удивилась, как это у него голова не отвалилась.

      – Точнее стихисты. Ректор – преподавателями. А сын – студентами. Оба мерзкие, как…

      – Ну он красив.

      Опешив, Киса умолк. А Кира продолжила разглядывать сына ректора.

      Его волосы были такого же благородного рыжего оттенка, как у его отца. А вот черты лица отличались – были не такими грубыми. Лоб и подбородок – уже, глаза и губы – больше. И нос не прямой, а вздернутый, словно у маленьких девочек. Но это ему шло.

      – Красив? – воскликнул Киса, наконец-то ожив. – Я тебе скажу кто красив! Хорошо знаю этого человека! Каждое утро вижу его в зеркале!

      Кира не обратила на него внимание. Даже со своего места она видела, какого яркого цвета изумрудные глаза сына ректора. Но, может, так лишь казалось из-за контраста с цветом волос.

      – Эй, прекрати… – Киса толкнул ее локтем в бок. – Кира, перестань… Мне не приятно, когда в моем присутствии любуются кем-то, кто не я.

      Кира послушно отвела взгляд и посмотрела на Кису, но лишь для того, чтобы спросить:

      – Он тоже Львенок?

      – Ну а как ты думаешь, если оба его родителя Львы?

      Кира снова перевела взгляд на помост.

      – А как зовут?

      Киса побурчал что-то о том, что по обложке книгу не судят. Но все же сказал:

      – Лео.

      Кира поджала нос.

      – Как банально.

      – Это у них семейная традиция. И сын Лео, и папа, и дед, и… В общем-то, про деда не уверен. Я его никогда не встречал.

      Киру