Глубокое синее небо. Иван Александрович Гобзев

была слишком прочной. Тогда я вцепился в край платка зубами и обеими руками потянул его от себя. Он с треском разорвался.

      – На! – сказал я, протягивая тряпочку Эоле, поскольку платок всё-таки принадлежал ей. – Вешай!

      – Ну нет! Вешай ты! – благородно отказалась она.

      – Но платок-то твой!

      – Он вообще бабушкин… Так что уж лучше ты.

      – Ну спасибо, сестра.

      Я шагнул к кусту и крепко привязал ленточку к ветви, сделав несколько узлов. Мне показалось, что этого мало и надо бы ещё загадать желание. Скосившись на изображение медведя на камне, я мысленно произнёс несколько слов.

      Я шевелил губами, поэтому Эола сообразила, что я загадываю желание.

      – Что загадал?

      – Потом скажу, – я, конечно, не собирался говорить. – Нам надо идти!

      Мы продолжили подъём по довольно крутому склону. Холм покрывал розовый ковёр цветов, которые казались особенно яркими на фоне тёмно-синих сумерек. В какой-то момент прямо перед нами из-под ели выскочил полосатый заяц и ускакал зигзагами.

      Мы остановились на самой вершине и огляделись по сторонам. Небо отяжелело, предвещая грозу. На западе, там, где село солнце, едва заметно сверкали молнии и метались птицы. Оттуда дул крепкий ветер, увлекая в нашу сторону чёрные тучи. Внизу тянулся бескрайний лес, уходя за линию горизонта. На востоке, у подножия холма, блестело небольшое озеро. По нему спокойно скользили белые лебеди.

      – Смотри-ка, лебеди! – обрадовалась сестра. – Какие красивые. Мы ведь уже здесь были?

      Да и в самом деле, мы здесь уже были. Пару лет назад дядя приводил нас сюда, чтобы показать вид на это дикое озеро и виды, открывающийся с вершины холма. Правда, я совершенно не помнил, какими путями он нас сюда вёл и какими выводил.

      – Давай-ка спустимся к озеру, – предложил я.

      – Мы заблудились? – спросила она.

      – Да, – честно признался я. – Но ты не переживай, выберемся.

      – А я и не переживаю.

      Мы стали спускаться, и тут началось. Наверху протяжно загрохотало, потом ещё и ещё раз, небо рассекла молния, а другая ударила где-то совсем рядом. Веточки, листочки закрутились в вихре и помчались по склону над трепещущим вереском. Мы покатились вниз, туда, где начинался более густой лес и можно было спрятаться от бури. По дороге я соображал, как нам быть дальше. Я понимал, что сегодня мы уже не выберемся, потому что надвигалась ночь, а бродить в темноте под ливнем в лесу бессмысленно. Бабушка с дядей уже, наверно, хватились нас и ищут. Но ничего, – подумал я, – завтра найдём нужную дорогу. В лесу росло полно земляники и грибов, в озере чистая вода, так что от голода и жажды мучиться не будем.

      Когда мы добрались до озёра, ливень уже хлестал в полную силу и окончательно стемнело. На берегу росла старая густая ива, местами дотягиваясь ветвями до земли. Мы уселись под навесом кроны, так что дождь нас почти не доставал.

      – Бабушка, наверно, волнуется? – спросила Эола.

      – Думаю, да. Но ничего, бывает! – я постарался