Глубокое синее небо. Иван Александрович Гобзев

не успел ответить, потому что появилась Эола и влезла между нами, расцепив наши руки.

      – Ох, что вас ждёт! – сказала она мне на ухо. – Бабушка в гневе.

      Эта информация не сильно испортила мне настроение, ведь я был ещё ребёнком, и значит, всю ответственность понесут взрослые.

      Бабушка на самом деле встретила нас сурово. Когда мы зашли в наш сад и скрылись от глаз посторонних, она сказала, строго глядя на дядю с Рыбаком:

      – Ну что, шаманы долбаные? Чуть не убили ребёнка?

      Я от её обращения прямо очень растерялся, никогда не слышал, чтобы моя бабушка, воспитаннейший человек, произносила такие слова. Во-вторых, я не понял, почему она называет их шаманами и какого ребёнка они хотели убить.

      – Какого ребёнка, бабушка? – спросила Эола, которая тоже не поняла.

      – Этого, брата твоего! – сердито крикнула она.

      – Дядя, вы хотели меня убить? – это уже я спросил.

      – Да нет, блин! – он раздражённо махнул рукой.

      – Бабушка, а почему ты называешь их шаманами? Это метафора?

      Она странно просмотрела на меня и покачала головой.

      – Уж не знаю, о чем ты говоришь, о какой такой метафоре, но если это новое ругательство, то да, именно это я хочу сказать.

      Я понял, что бабушка не знает, что такое метафора, и спросил дядю, почему она называет их шаманами. Он вздохнул и ответил:

      – Потому что мы – шаманы.

      Так мы с Эолой узнали, что, оказывается, шаманы – это не персонажи старых сказок и легенд, а реально существующие люди. Но самое удивительное заключалось, конечно, в том, что шаман – наш родной дядя, которого мы знаем всю жизнь. К сожалению, больше он ничего нам рассказывать не стал. Когда они с Рыбаком ушли, мы попытались расспросить бабушку, но она тоже ничего толком не прояснила. Сказала лишь, что буря случилась из-за того, что они жульничали на рыбалке.

      – Когда два шамана вместе начинают шаманить друг против друга, ничего толкового не будет. Хорошо, что не погибли все.

      Ночью мы с сестрой долго не могли заснуть, потому что обсуждали эту новость. Мы теперь ещё больше гордились нашим дядей, но расстраивались из-за того, что бабушка запретила обсуждать это с другими ребятами. Жаль, что нельзя было похвастаться, и мы стали выдумывать, как бы публично спровоцировать дядю на то, чтобы он показал своё умение.

      – Знаешь, – сказал вдруг я, – когда я вырасту, тоже стану шаманом.

      Эола молчала. Я подождал минуту, но она так и не ответила.

      – Ты что, не веришь? Думаешь, не стану?

      Она снова промолчала. Я прислушался и услышал её тихое дыхание. Всё ясно, заснула. Я повернулся на другой бок, к стене, вдохнул поглубже запахи сада, проникающие через открытую дверь балкона, и закрыл глаза. Такой это странный момент, засыпание, – подумал я. – Никогда его не поймаешь. Не спишь, не спишь, а потом – бац! – и ты уже спишь.

      Теперь я часто вижу один и тот же сон. Хотя это не совсем правда – про один и тот же сон. Когда люди говорят, что