Рубиновый лес. Дилогия. Анастасия Гор

с туманом. Думаю, он хочет взять пробу воздуха…

      Пробу воздуха?.. Я непонимающе покачала головой, но послушно надела цепочку на шею, а сам пузырёк спрятала под меховой воротник, куда спрятала и карту. Мне никогда не удавалось понять, как устроен сейд, а уж в извращённые практики Ллеу я не хотела вникать и подавно.

      – Хорошо, я тебя поняла. Вернись-ка лучше в замок, а то что-то ты совсем бледный… Ты уже принял утреннюю сыворотку, а?

      Гектор вздрогнул и посмотрел на меня широко раскрытыми оленьими глазами. Те были зелёными, как свежая трава в месяц зверя, но без единого серого вкрапления, как у Ллеу или Матти. Он ни в чём не походил на близнецов, переняв вместо этого все черты покойного отца-хускарла: слишком светлые и жёсткие волосы, слишком острые черты лица и слишком крепкое телосложение. Хотя последнее, возможно, было результатом его работы в кузнице, где он трудился с ранних лет, пристроенный к королевскому кузнецу подмастерьем. Несомненно, Гектор мог добиться несравненных высот в этом ремесле, но кое-что мешало ему так же, как мне мешал спокойно жить Красный туман.

      – Я в полном порядке, – заверил Гектор.

      – С сахарной болезнью шутки плохи, дуралей, – бросил Солярис из-за моего плеча и, очевидно, вконец потерял терпение, потому что вдруг начал покрываться чешуёй: его шея, ладони и лицо стали стремительно белеть. – Хватит нянчиться с ним, Рубин. Нам давно пора вылетать.

      Солярис никогда не обращался при посторонних, если только не был намерен привести их в бешенство. Или напугать до икоты, как пугал сейчас Гектора, который отличался особенно опасливым нравом. При виде меняющегося Соляриса он незаметно отступил на два шага назад, хотя Сол не был настолько большим, чтобы потеснить нас на крыше. Да, каждый год он становился всё больше в размерах и теперь уже мог сравниться с тремя-четырьмя лошадьми, а не с одной, как было в моём детстве. Но, если верить книжным иллюстрациям, до величия Старших драконов Солярису было ещё далеко. И всё-таки это зрелище завораживало, сколько бы раз ты его ни видел.

      Чешуя расползалась на нём всё дальше и дальше, как сумерки перед наступлением ночи. Весь процесс занимал не больше минуты: руки и ноги удлиняются, заострённые ногти становятся серповидными когтями, туловище увеличивается и изгибается, зубы превращаются в клыки, а жемчужные волосы – в такие же жемчужные гребни вдоль всей спины. Хруст костей, низкий утробный рык, золото глаз, что почти ослепляет, вернув себе природную остроту зрения вместе с природным великолепием.

      Я заметила, что перестала дышать от восторга, лишь когда в лёгких начало жечь.

      – Ладно, – сглотнул Гектор, отворачиваясь от отряхивающегося и разминающего мышцы Соляриса с таким же усилием, как и я. – Ухожу. Только… Последняя вещь…

      – Карта есть. Пузырёк есть. Ну же, удиви меня! Что ещё ты принёс с собой, Гектор? Сокровищницу?

      – Подарок.

      В этот раз Гектору не пришлось долго шарить руками под накидкой – этот подарок был у него наготове,