Рубиновый лес. Дилогия. Анастасия Гор

у каменной карты. И тут и там на ней виднелись красные отметины – засохшая краска Мидира. На белом камне она напоминала разбрызганную кровь. Я дотянулась до туата Найси и рукавом стёрла с него все красные точки, как собиралась раз и навсегда стереть с лица земли проклятый Красный туман.

      2

      Туман

      На улице вовсю валил снег, будто кто-то выпотрошил облака, как подушки, и осыпал землю лебяжьими перьями. Деревья, сторожевые башни и розовый сад, окружающий замок со стороны утёсов, захлебнулись в них, став безликой частью зимы.

      Швырнув на постель аметистовое платье вместе с заячьей накидкой, я невольно задержалась перед окнами, любуясь на творение месяца воя, но быстро опомнилась и вернулась к сборам. К тому моменту, когда я закончила переодеваться и заплетать волосы, солнце уже приближалось к зениту. Угловой алтарь Кроличьей Невесты сиял и искрился в его лучах, усыпанный кристаллами розового кварца и вербеной. Несколько цветков пожухли и осыпались, хотя я была готова поклясться, что, когда уходила, на них не было ни одного признака увядания…

      – Оставьте меня, – велела я хускарлам, когда они провели меня через южное крыло замка до обугленных факелов в пристроенной неказистой башне. Независимо от времени суток в ней всё так же царил душный полумрак, и хускарлы даже не стали спорить, молча отступив. Там, где я находила убежище, они видели логово свирепого зверя.

      К их счастью, этот зверь до сих пор дрых в своей постели.

      – А я ведь говорила не читать до утра!

      От звука моего голоса Солярис закопошился и с головой нырнул под шерстяное одеяло, будто я могла не заметить его и уйти. Наружу выглядывали лишь жемчужная макушка да голые ступни, белые, как сама простынь. А на придвинутом к изножью дырявом кресле скучала всё та же книга с пожелтевшими страницами в масляных пятнах. Только закладка в виде шёлковой ленты лежала на другом месте – кажется, на целых три или четыре раздела дальше, чем вчера. Немудрено, что теперь Солярис стонал, ворчал и злился, когда я, не сдаваясь, воскликнула ещё громче:

      – Солярис, выбирайся из своего гнезда! У нас важное поручение от короля.

      Его спальное место действительно напоминало гнездо: сбитые одеяла, ворох подушек с бахромой, меховые подстилки и размотанные клубки шерсти образовывали воронку. При свете дня в глаза ещё отчётливее бросалось то, сколько же в башне сора. Из-за тумб, деревянных стульев и прочей мебели, кучкующейся вокруг кровати, к ней было не подобраться.

      Я цокнула языком и, не дождавшись реакции, решила действовать. В мужских штанах передвигаться было куда удобнее, нежели в юбке, так что я легко перепрыгнула скопление тумб и, не без синяков добравшись до кровати, сдёрнула с Соляриса одеяло. Из-под того выкатились черепа павших воинов хирда, разбросанные прямо между подушек.

      Дикий! Он даже не удосужился убрать их с постели, прежде чем лечь спать!

      – Хлебнула бесстрашия из фляги Медвежьего Стража, мелочь? – Сол неуклюже смахнул черепа на пол