Зимняя корона. Элизабет Чедвик

подбородок, и глаза ее засияли решимостью. – Но я точно знаю: это мальчик.

* * *

      Генрих прибыл в Лондон неделей позже, примчался, загнав лошадь, прямо с пристани в Саутгемптоне.

      – Выглядишь прекрасно, – сказал он, здороваясь с Алиенорой в большом зале Вестминстерского дворца. Он расцеловал жену в обе щеки, а затем в губы. Муж был более приветлив, чем в Нормандии, улыбался довольно и добродушно. – Просто цветешь.

      Его восторженные слова польстили Алиеноре, и она в ответ широко улыбнулась:

      – Да, господин супруг мой, я чувствую себя очень хорошо.

      Хотя Алиенора оставалась настороже, но все же у нее словно гора упала с плеч. Два месяца разлуки сгладили разногласия между супругами, к тому же изнурительная тошнота и раздражительность первого периода беременности сильно уменьшились. Весть о возвращении Генриха она получила заранее, и это дало ей возможность внутренне подготовиться к его прибытию.

      Детей привели поздороваться с отцом. Ясноглазый маленький Генрих никак не мог устоять на месте. Румяная круглолицая Матильда, сидя на руках у няни, рассматривала отца и хмурилась. Король поцеловал дочь и сына и одобрительно кивнул Алиеноре в знак того, что он доволен: дети живы и здоровы. Алиенора не знала, радоваться или обижаться, и спряталась за ширмой гордой невозмутимости.

* * *

      – Ты хорошо справилась, – сказал ей Генрих позже, когда все формальности были завершены, супруги отпустили слуг и остались вдвоем в комнате королевы. Он налил им обоим вина из кувшина, стоявшего на сундуке.

      – Я отлично могу вести государственные дела, когда ты в отъезде, даже если беременна, – с раздражением в голосе произнесла Алиенора.

      – Да я и не отрицаю этого, любимая, но ты должна заботиться о своем здоровье. Ты же не хочешь, чтобы твое чрево принялось бродить по всему телу. Вот что случается с женщинами, которые слишком обременяют себя, когда вынашивают ребенка, и подчас все плохо заканчивается. Я слышал, ты к этому предрасположена.

      – Ты поручил матери править Нормандией. Чем же я хуже?

      – Моя мать больше не рожает детей. – Генрих отпил вина. – Однако ты была регентом последние полтора месяца. Чем же ты недовольна?

      – Тем, что твои советники надзирают за каждым моим шагом.

      – Любой правитель имеет советников. Прибегай к их рекомендациям, когда нужно, и будь благодарна за помощь.

      Алиенора сознавала, что, раздражаясь, играет ему на руку, и удержалась от ответного выпада.

      – Иногда помощь очень походит на вмешательство, – сказала она.

      – Это не намеренно.

      – Неужели? – Алиенора удивленно вскинула брови.

      – Разобраться в английских законах непросто, и вполне разумно иметь советников. – Он издал сердитый стон. – Не делай ты из мухи слона.

      Генрих остановил дальнейшие возражения твердым взглядом, словно говорящим: я прав, а ты нет.

      – Ну хорошо. – Алиенора не стала искушать судьбу и сменила тему. – Как прошли