Взлёт и падение. Книга первая. На высоте. Валерий Гудошников

в авиации не бывает мелочей?

      – Да, – коротко кивнул Доронин.

      – Конечно, известно, – расплылся в очаровательной улыбке Устюжанин. У него с утра было прекрасное настроение, и даже неожиданный вызов на ковёр не мог его испортить.

      – Известно, – подтвердил Ипатьев, пытаясь сообразить, чего хочет инспектор. Он сразу ему не понравился. Сейчас начнёт «тянуть жилы».

      – А вот ваш командир, кажется, с этим не согласен.

      – Почему же, я полностью с этим согласен.

      – Есть сомнения. Мало того, мне кажется, что у вас не всё хорошо обстоит в экипаже и с дисциплиной.

      У присутствующих на лице выразилось откровенное недоумение. Это чтобы у Васина было плохо с дисциплиной?

      – А там, где нет дисциплины, страдает безопасность полётов, – продолжал инспектор. – Это аксиома. Я правильно говорю, товарищи командиры?

      Товарищи командиры, не понимающие, куда клонит Поливанов, вынуждены были согласиться. А Заболотный несколько раз поддакнул: да, да, конечно!

      – Вот у вас троих, – продолжал Поливанов, – расстегнуты под галстуками пуговицы. Казалось бы, мелочь. А это нарушение формы одежды и говорит о нетребовательности командира экипажа. Кстати, у самого командира всё в порядке. А ведь вы шли сюда, зная, что с вами будут беседовать члены комиссии. Ведь командир отряда вас предупредил. И, тем не менее, вы не привели себя в порядок. А что это вы всё время улыбаетесь? – обратился он к бортмеханику.

      – Да он у нас всегда улыбается, – попытался разрядить обстановку Шахов. Однако круто взял инспектор. Да сейчас вся молодёжь так галстуки носит.

      – Да-а, – неопределённо промычал Поливанов и посмотрел на Заболотного, потом на Шахова. – Возможно, я не прав, объясните мне? А может, вы объясните, командир Васин?

      – За свой экипаж я в воздухе спокоен, – с достоинством и с едва ощутимой иронией ответил Герард, – даже если бы они были и без галстуков.

      – Хм, вы так считаете? А как насчёт дисциплины?

      – Не уверен, что галстук – критерий дисциплины и безопасности полётов. Гораздо важнее ощущение ответственности и знание материальной части.

      – По вашему, дисциплина второстепенна?

      – Нет. Но она как раз и складывается из ощущения ответственности, а не из-за не застёгнутой от жары пуговицы.

      Поливанов помолчал несколько секунд, переваривая сказанное, и повернулся к Заболотному.

      – Это и есть ваш лучший экипаж? А худший, извините, придёт сюда с… расстегнутой ширинкой?

      На лице Заболотного отразилась откровенная растерянность. Он открыл рот, пытаясь что-то сказать, но промолчал.

      «И почему в комиссии всегда включают таких зануд? – думал Доронин – Специально, что ли подбирают, чтобы людям нервы портить».

      «Ну, этот раздует из искры пламя, – внутренне усмехнулся Шахов. – Ничего себе, перестроился парень!».

      «Думаешь, ты один поборник безопасности полётов? – мысленно возражал инспектору Ипатьев. – А другие только и мечтают, чтобы что-то нарушить».

      «Только