Мама кукол. Майя Эдлин

нечто, из восковой головы которого торчат иглы? Такое чудо любой без промедления отправит в огонь. А привычные глазу пупсы и матрешки – совсем другое дело. Поэтому-то и обитала забугорная проклятая игрушка в Измайловском особняке и по сей день – шибко хорошо играла в прятки. А проворачивать подобное в доме, где веками преимущественно рождались девочки, – дело нехитрое. Одной игрушкой больше, одной меньше – разве кто считает?

      От кроссовок Нины отскакивали мелкие камешки, трещины рыбацкой сетью покрывали асфальт. Дорога, ведущая от ворот к дому, давно нуждалась в ремонте, но была слишком длинной, поэтому ремонт из года в год откладывался, ибо требовал немалых финансовых вложений. А финансы больше не являлись сильной стороной рода Измайловых.

      Сын Петра – и по совместительству дед Нины – Олег Петрович хоть и имел подобно всем предкам предприимчивую жилку, но удержать отцовский бизнес на плаву не смог. При нем винодельня начала нести убытки, и он продал ее более успешному конкуренту. С тех пор семейного бизнеса у Измайловых не было. Отец Нины, Виктор Измайлов, еще в пору детства старших дочерей решил вернуться к истокам, но не к разведению лошадей, а к винодельне, и устроился агрономом на ту самую, которая когда-то принадлежала его предкам. Свою работу он любил, ходил с удовольствием, редко возвращался уставшим, а вечера, как правило, проводил с семьей. Зарплата его позволяла содержать в приличном виде доставшийся по наследству особняк и обеспечивать безбедную жизнь и молодой жене, и ораве ребятишек, и собаке.

      Да, Измайловы больше не были одним из богатейших семейств в округе, но бедность им не грозила. К тому же они отлично научились закрывать глаза на пошарпанный паркет, выгоревшие местами обои и скрипящую лестницу. Разве в них счастье?

      Вот и сейчас Нина задорно пнула отпочковавшийся от асфальтированной дороги кусок и, раззадоривая Альфа, погнала его в сторону дома.

      – Гол? – выкрикнула она на бегу, наблюдая, как пес подбежал к каменному крыльцу и с готовностью принял роль вратаря.

      Не сбавляя скорости, Нина пнула импровизированный мяч в сторону «ворот», но Альф с легкостью отбил подачу. Посмотрел на хозяйку и презрительно фыркнул. Слабачка!

      – Подожди-подожди, вот возьмем настоящий мяч и посмотрим, кто из нас слабак! – отозвалась Нина и легко взбежала по ступенькам.

Кукольница

      Кибитка со скрипом покачнулась и, опасно накренившись, замерла. Гримм натужно фыркнул и застыл истуканом, всем своим видом давая понять, что дальше идти не намерен. Молодая цыганка обреченно поглядела на деревянное колесо, окончательно увязшее в грязи, и провела ладонью по взмокшей шее.

      Всю ночь лил проливной дождь. С утра же безжалостно палило солнце, и испарения жаркой волной поднимались от почвы. Тяжело дыша, цыганка осмотрелась. В дороге они были уже несколько дней, их путь лежал на север. Зной слишком утомил и ее саму, и кукол. В этой влажной жаре Роза задыхалась,