Сказки Баюна: Цена свободы. Андрей Фролов

чутьем.

      – Но и это не все. Я тебе что на поле сказала?

      – Отнести сухарь обратно.

      – Что еще?

      – Положить там, где взял.

      – И ты положил?

      – Не успел! – внезапно вспылив, мальчик отвернулся от сестры, несколько раз рассерженно вздохнул и продолжил. – Я к печке подошел, а отец проснулся! Глаза красные-красные, злые-злые! Я рванул от печки, а он – как змея! Схватил меня за руку, глядь за печь, а сухаря-то и нет! Он как полено схватил, как замахнулся и орет!

      Вновь переживая не самые приятные события, Ждан повернулся к сестре. Девчушка смотрела на него с такой горечью и жалостью во взгляде, что мальчишка осекся и замолчал.

      – Ну он полено о пол как кинул… Страшно стало. Я вырвался и убежал. Отсиделся в орешнике и назад. Не идти же в дом? Залез в конуру.

      – Больно?

      – Да не бил он меня…

      Ждан огрызнулся и вновь отвернулся к стене, притворившись, что рассматривает искусную работу не самого умелого мастера хлевов и конур. Справа медленно выплыло лицо Рады.

      – Ждан…

      – Ну что?!

      – А сухарь-то где?

      Мальчонка старательно игнорировал вопрос, продолжая размышлять об устройстве конуры: «Нет, в работах деревянного зодчества определенно что-то есть. Доски, может быть, и не самые хорошие, да и зазор вечно пляшет, но…».

      – Ждан…

      – Съел я его, съел! Чего мне, просто так получать, что ли?!

      – То есть били тебя, да?

      – Да нет же, все не так…

      Опять воцарилась неловкая тишина. В голове каждого из детей роились собственные думы. Мысли Рады были чуть серьезней и обстоятельней мыслей брата, но на то она и старшая.

      – Вкусный хоть сухарь?

      Поняв, что сестра не планирует ругаться, Ждан развернулся к ней с сияющим лицом и воодушевленно ответил:

      – Вкусно! Но не как яблоко вкусно, не как малина… хрустящий такой, аж язык чешется, но на вкус… даже описать сложно. Я и тебе оставил!

      Мальчик потянулся в карман за пазухой, достал оттуда заботливо припрятанную половину сухаря и протянул сестре.

      – Попробуй!

      Засмеявшись, Рада откусила маленький кусочек и протянула оставшуюся часть Ждану.

      – Вкусно. Доедай и пошли в избу мириться. А то надо еще дров наколоть да сарай подправить, скоро набекрень завалится.

      – А как же отец?! А сухарь? – в глазах ребенка мелькнула паника.

      – За печкой лежит. Скажу, уронила, когда убиралась.

      – Попадет тебе, Рад…

      – Чай не сахарная, не растаю.

      – А сухарь-то откуда?

      – У Орлика обменяла.

      – На что?

      – Да там разве упомнишь… Идем.

      Рада приподнялась, отряхнулась, на этот раз от соломы, и вместе с братом полезла через собачью нору в мир гораздо больший, но значительно менее уютный, чем эта старая покосившаяся конура.

      Деревня была небольшой, но живописной. Два десятка дворов теснились на крученом берегу резвой речушки, с трех сторон опоясанные дремучим лесом. Внизу по течению