Сомали: Чёрный пират. Алексей Птица

Я политический.

      – Ясно, а тебя как зовут и за что? – обратились уже ко мне.

      – Бинго. За двойное убийство, грабёж и бандитизм.

      – Чего?

      – Так судья сказал. А я ему верю.

      – Так ты убивал?

      – Убивал, и не раз, – пожал я плечами, – но не тех, на кого указал судья.

      – Гм. Что-то я сомневаюсь, – скептично покосился на меня Дин.

      – В чём? Что я могу убить?

      – Да.

      – Легко.

      Мимо проходил какой-то незнакомец. Сделав шаг, я внезапно схватил рукой его шею в замок, быстро зажав нос и рот, лишив тем самым воздуха. Тот затрепыхался, но я держал так крепко, что он ничего не мог сделать. Я же по-прежнему сжимал его, спокойно отнимая чужую жизнь и с усмешкой смотря на старосту.

      – Верю! – кратко констатировал он, и сразу же мои смертельные объятия разжались.

      Нечаянная жертва свалилась на землю и ошалело вылупилась на меня, откашливаясь и держась за шею.

      – Ты жесток. Тебе бы дали новый срок за убийство.

      – И что? – снова равнодушно пожал я плечами. – Впереди меня ждёт вечность. Я там уже был, и буду снова. Ничего нового.

      – Ты решителен. Но здесь у нас свои порядки.

      – Я не собираюсь устанавливать свои. Не трогайте меня и всё. Я только помогу вам с порядком.

      – Нам не нужна твоя помощь. Сегодня ты получишь одеяло, все спят на нём. Только у десяти самых уважаемых человек есть матрасы. Вы новички, привыкайте. Проживёте здесь год, может, тоже чего-то добьётесь. Жизнь на этом не заканчивается, – философски добавил он.

      Я счёл нужным промолчать. Спорить не имело никакого смысла. Фарах тоже со всем был согласен. Вечером, получив порцию ужина, на этот раз с бобами, мы улеглись спать на пол, подстелив под себя тонкие шерстяные одеяла. Сначала мне не спалось, но, поворочавшись на жёстком полу, я заснул.

      И приснился мне сон.

      Глава 2. Травля

      Я стоял на высокой горе и с тоской смотрел вниз, в непроглядную ночную темень. Она казалась настолько кромешной, что даже свет мощного прожектора не смог бы прорезать эту чернильную вязкую мглу. Где-то там на самом краю чёрного континента сейчас спало моё тело.

      Рядом возникло движение воздуха, и через мгновение возле меня материализовался змееголовый.

      – А вот и я. Как тебе нравится вид с Килиманджаро?

      – Не знаю, ничего ж не видно.

      – Это потому, что ты тут похоронен. Старая жизнь заслоняет новую, а новая не может пробиться сквозь старую. Ты – молодой и старый, старый и молодой, не поймёшь какой ты. Твой мозг не может адаптироваться к твоему телу. У старика уже ушли многие желания, у молодого они в самом разгаре. Но ты всё преодолеешь, это меньшее зло. Скажи, у тебя очередные проблемы?

      – Да, нужно выйти из тюрьмы.

      – Тюрьмы? А что это такое?

      – Ну, это как бы временное рабство для тех, кто совершил преступление, убийство там или кражу.

      – Да, это серьёзное преступление, но разве за это