Азбука семейной жизни. Маргарита Ивановна Макарова

этот полностью не совпадал с тем, что только что лился отдельно от него.

      «Ничего себе врут, – подумала Ольга – да это же чужая фанера».

      Она кинулась к Насте, на ходу вытаскивая из сумки кошелек. Щелкнув замком, она единым движением вытащила все, что там было – даже не посмотрев.

      – Настя, – крикнула как можно громче, ограждения не давали возможности подойти поближе. – Настя!

      Настя уже танцевала какие-то смешные па с Егором, они дурачились и смеялись, Егор подхватывал ее на руки и крутил, вокруг себя.

      Ольга подошла к охране.

      – Деньги можно передать?

      – Нет, даже не думайте. Нельзя. Сегодня мы деньги не принимаем.

      Удрученно Ольга пошла к машине.

      «Анд ё мамми гуууд лукин», – звучало в ушах, и она улыбнулась, и, забыв досмотреть концерт, открыла дверцу своей упрямой и капризной сине-голубой тойоты. Сегодня ей стало понятно, как богатые дворяне спускали состояния на певиц. Мда… Так вот как это происходит. Вот что такое сирены!

      Что-то вдруг вспомнив, она оглянулась на сцену. Там, нелепо размахивая руками, улыбались две девушки, они пели вместе, хором, весело.

      Что-то я совсем очумела, – тряхнула рыжими волосами Ольга.-

      Надо все-таки досмотреть.

      Несколько шагов к сцене, к прожекторам и камерам рамблера вернули Ольгу в «зазеркалье».

      Невысокая, с распущенными волосами и косичками тут уже пела Рита. Ее большие рыбьи глаза бегали растерянно по зрителям. Видно было, что она не знает, что ей тут делать и зачем она вообще тут стоит. Огромный рот, открывался широко, издавая странные хрипящие звуки, как будто кто-то клещами тащил и тащил из глубины ее тела звуки, а они не хотели выходить, подчиняясь сознанию Риты, и всеми возможными средствами цеплялись за внутренности, за глотку, за связки, за легкие. Звуки были спрессованные, не похожие на пение, звуки овцы, потерявшейся в стаде, и не знающей что бы такое сделать, чтобы ее заметил пастух.

      – Не, ну это уже через чур.

      Ольга провела рукой по мокрому лбу. Челка капала сама по себе, глаза спасали лишь длинные ресницы. Кто там еще будет петь? Или это все. На сцену вышел высокий и невероятно худой парень. Аа, ну да, еще же Марк. Гиршман вышел с улыбкой. Лицо казалось вогнутым. Глаза вглядывались в толпу, пытливо спрашивая, ну что, вам нравится… Это было неприятно, потому что голос, ну голос, обычный… – Ольга вдруг вспомнила безногого парня, что пел в переходе. Парень был еще и слепым, он садился на раскладной стульчик, отстегивал свой протез, доставал аккордеон и пел. Потом, вставал, собирал свой инструмент и уходил, выстукивая палкой дорогу. Как он ориентировался в пространстве – всегда было для Ольги загадкой.

      Звуки катились мимо, не трогали. Он был последний.

      Ольга решительно развернулась, и стремительно пошла к машине. Доехав до дачного поворота, она снова развернула машину.

      Усталость вдруг навалилась на нее. Полдня прошло просто в дороге. В дороге с заездом на концерт.

      Зеленые