Я отдам тебе всё. Надежда Скай

утро, Анна Степановна.

      – И вам, Илья Борисович. Кофе?

      – Да, спасибо.

      Год назад мне понадобилась помощница, сам не тянул. Из нескольких кандидатов больше всего по шустрости, опытности и возрасту подошла пятидесятилетняя Швецова Анна Степановна. И сейчас я готов был пойти на любую хитрость, любые уступки и плюшки для неё, только бы она и дальше работала со мной. Уникальная женщина!

      – Ваш кофе.

      – Спасибо. Напомните, во сколько собрание акционеров?

      – Ровно в десять. Ваш отец уже звонил.

      Я демонстративно закатил глаза, вызвав милую улыбку Анны.

      – И что он хотел? – взял небольшую чашку и подошёл к панорамному окну.

      Вид, как всегда, был шикарный. «Сити» жил своей жизнью, а я был её частью. Здесь исполнялись мечты и рушились жизни. Наш холдинг снял огромный офис с десятком кабинетов, мне же достался самый маленький, но до чёртиков уютный.

      – Узнал ваше расписание на сегодня и ближайшие дни.

      – Не сказал зачем?

      Конечно не сказал. Глупо было спрашивать. Но слабая надежда теплилась. Анна Степановна покачала головой и перешла к звонкам.

      Ближе к назначенному времени у меня стало тянуть под ложечкой. Странно, такое было впервые. Я был полностью готов к бою, но хреновое предчувствие даже возле большого конференц-зала не отступило. Впервые за долгое время в статусе исполнительного директора я трясся, как зелёный штатный сотрудник.

      – К чертям всё! – сжал папку и открыл матовую стеклянную дверь. – Доброе утро, господа!

      – Илья Борисович, начнём, как прибудет Алексей Матвеевич, – не глядя в мою сторону, пробасил мой дражайший папа.

      – Хорошо, подождём. Как поживаете, Фёдор Александрович?

      Тучный мужчина повернулся в мою сторону и недовольно махнул рукой. Но только он хотел начать повествование о своей нелёгкой жизни олигарха, как ожил его мобильный. А вскоре появился тот, кого все ждали. Взрослые солидные дядьки обменялись любезностями. Секретарь расставила по чашке крепкого кофе и стакану воды. Я внимательно следил за каждым, гадая, какой настрой у богатеев. Но моё неприятное предчувствие продолжало расти, что уже даже немного бесило.

      – Мы можем приступать? – не выдержал и подал голос.

      – Да, Илья Борисович, мы вас внимательно слушаем.

      Следующие полчаса я красочно распинался, с каждой минутой чувствуя себя сопливым мальчишкой. И если кто-то из присутствующих меня слушал, то по лицам было не разобрать. К концу мой математически-экономический монолог с кучей графиков на проекторе нагло прервал отец. Поджав губы, сел в своё кресло и уставился на него, пряча под большим, из красного дерева столом кулаки.

      – Отлично… Отлично, Илья Борисович.

      Отец посмотрел на грозного, рядом сидящего с ним Алексея Матвеевича, открыл увесистую чёрную папку и только после этого соизволил снова обратить своё внимание на меня.

      – Мы довольны твоей работой, но…

      – Но? – и тут я напрягся.

      Я так долго стремился к тому, чтобы эти