Мой неласковый Монстр. Екатерина Ромеро

да, я слегка потеряла связь с реальностью, потому что набрасываюсь на этого ублюдка с завязанными глазами, вот только он ловит меня в два счета, придавливает собой как цыпленка, а после я получаю пощечину. Не сильную, но достаточную для того, чтобы я успокоилась и ошарашенная, прекратила истерику. Меня никто не бил раньше. Никогда.

      – Успокоилась? А теперь слушай – он взял меня крупной рукой за скулы, а я только и могу что дышать. Больше ничего. – Ты подчиняешься мне или тебе будет очень больно.

      Замираю, я под ним голая совершенно и кажется, будто кожа сейчас воспламениться от его взгляда. Этот ублюдок смотрит, я знаю, прямо сейчас. Наверное, он бы меня уже давно раздавил как насекомое, но я чувствую, что он не наваливается на меня своим весом. Почему? Я не знаю.

      – Не дергайся.

      Он поднимается с меня, переворачивает меня на бок, а после что-то щелкает, и я чувствую свободу в руках.

      – Нет. Шевелиться нельзя. Нельзя, сказал!

      Жесткий хлопок по внутренней стороне бедра, и я перестаю пытаться содрать с глаз эту чертову повязку.

      Он как будто каменный! Ни жалости, ни сочувствия, вообще никаких эмоций в нем нет! Мои руки теперь свободны и я чувствую, как он снимает с них наручники и касается ладонью моих запястий. Так нежно, на контрасте с тем, что он мне говорит, но длится это недолго, потому как дальше я ощущаю давление в руке. Больно, словно… словно он затянул жгут!

      – Что вы делаете?! Не надо!

      – Тихо. Еще раз дернешься – я вскрою тебе вену.

      Сцепляю зубы, чувствую иглу. То ли он что-то колет мне, то ли наоборот… он берет мою кровь! Вампир гребаный, он делает это прямо сейчас.

      – Больно. А-ай, мне больно!

      – Ты понятия не имеешь, что такое боль.

      Что-то щелкает, и я сразу чувствую облегчение. Он снял жгут, рука перестала неметь, и наконец-то, этот псих вытащил из меня иглу.

      – Прижми.

      Сгибает мою руку в локте, и я слышу как поднимается, после чего выключается свет, и только тогда я с остервенением сдираю повязку, вглядываясь в темноту.

      – Я ничего плохого не сделала! Мне надо домой. Меня мама ждет.

      – Можешь забыть о своей прошлой жизни. Ты никогда в нее больше не вернешься.

      – Нет! Я не верю, не верю!

      – Теперь ты моя, и правило у нас только одно: ты мне подчиняешься и уважаешь, либо я тебя наказываю.

      – Что вам от меня надо? Зачем я вам? Я всего лишь студентка. У меня ничего нет, кроме бабушкиной квартиры.

      – Ты больше не студентка. Ты товар, и будешь меня слушаться, а я буду тебя учить.

      Наконец, мои глаза привыкли к темноте, и я вижу высокую тень у дверей. Он стоит полубоком ко мне. В капюшоне.

      – Чему учить? Чему?!

      – Как быть рабыней. Я тебя вышколю или…

      – Или что?

      – Или сломаю.

      Услышанное окатом ледяной воды проносится по венам, этого не может быть, не так, не со мной точно.

      – Я не ваш товар! Я не ваша рабыня!

      – Скоро ты будешь думать и говорить иначе.

      Он нажал на ручку двери, а мне стало страшно, что я снова останусь одна в этой темноте.

      – Стойте!