В человеческом обличье. Артем Римский

являются твои улыбки, смех, моменты счастья.

      Тебе больше не придется за них платить.

      Попроси же.

      Верь, я могу дать тебе что угодно.

      Сейчас тебе кажется, что я – твой самый большой страх. Но это не так.

      Я всего лишь его олицетворение.

      Тебе кажется, что твое самое заветное желание – это избавиться от меня.

      Но и это неправда.

      Твоя сокровенная мечта – получить нечто, на что сам ты не находишь права.

      Я тебе его дам.

      Ведь я знаю, чего ты хочешь. Только попроси.

      Покончи с бессонными ночами, с пустыми надеждами на избавление.

      Покончи с молитвами. Мы оба знаем, что они не помогут.

      Мы оба знаем, что я не уйду, не получив своего. Ведь я услышал тебя.

      И каждую ночь я буду в каждом твоем сне, пока ты не признаешь, что звал меня.

      Так давай же. Отринь сомнения. И раскрой свой подарок.

      Неужели тебе нравится причинять себе страдания?

      Нравится оплачивать кровью души каждый проблеск света в бесконечной тьме?

      Конечно же нет.

      Давай же.

      Попроси».

      И я попросил.

      И скоро заставлю вас лить слезы.

      Зачем?

      Да просто так.

      Закладывайте ваши души, ублюдки.

      Я возвращаюсь.

      Акт первый

      I

      Двое мужчин неспешно шагали по узкой и тихой улочке. Оба выглядели лет на тридцать или чуть больше, но на этом сходство их заканчивалось. Один был высок, широкоплеч и хорош собой, второй – приземистый, с большой головой и лопоухий.

      – Хорошо подумал, Дэйв? – спрашивал тот, что пониже.

      – Хорошо.

      – Где еще такие деньги заработаешь?

      – Не знаю, но спину угробить пока тоже желанием не горю. Понятия не имею, где ты берешь терпение таскать эти мешки уже полгода?

      – Там же, где и все. Прямиком из жены и сына. Что тут поделаешь, если мозгами работать не научился? Значит, придется муку таскать.

      – Отлично. Тебя послушать, Матс, так и жениться пропадает всякая охота.

      – Вот и радуйся, что не угодил в эту западню. Забавно: смотришь на холостых и бездетных парней, и вроде завидуешь даже, а потом смотришь на ребенка и понимаешь, что это они тебе должны завидовать. Такая вот штука.

      – Ага, – Дэйв усмехнулся. – И работает этот парадокс, по сути, в обоих направлениях.

      – Точно выпить не хочешь?

      – Точно. Я в завязке.

      – А я вот даже шаг хочу еще замедлить, чтобы отсрочить удовольствие. А зайду в паб, так сразу два бокала закажу – один залпом выпью, второй буду тянуть. Потом еще виски добавлю и еще пива сверху. И домой.

      – Супер. А дальше что?

      – Поем, помоюсь и лягу спать. После паба вряд ли мне дома что-то перепадет.

      – Нет, я имею в виду, что завтра, через месяц, через год?

      – А… – протянул Матс и пнул камешек. – Да ничего.

      – Ничего, – подтвердил Дэйв. – Лучше и не скажешь.

      Промышленная зона находилась на самой окраине Эскины, и пешая прогулка от мукомольного завода до центра города занимала около получаса. У Дэйва машины не было, Матс не сел за руль, рассчитывая выпить, служебный транспорт тоже был дружно проигнорирован. Дэйв, в принципе, обычно ходил пешком и на работу, и с работы, наслаждаясь этими одинокими прогулками вдоль опрятных улиц родного городка, которых по его привычному маршруту было три: Шумана, Сервантеса и Дюрера. Любимым занятием его при этих прогулках было заглядывание в окна картинных домиков, да придумывание различных сценариев внезапно обрушившегося ужаса на их счастливых обитателей.

      Матс нагнал его уже минут через пять после того, как Дэйв в последний раз покинул завод. Предвкушая свои посиделки в пабе, он тоже вознамерился предварительно прогуляться на свежем воздухе, чем несколько расстроил самого Дэйва, который был бы рад поскорее проститься со своим – уже бывшим – коллегой. И если Матс тешил себя тремя кружками пива, то и сам Дэйв был взволнован предстоящим вечером, поскольку задумывал куда более серьезный аттракцион, а последняя зарплата в пять тысяч франков вполне тому способствовала.

      – Я и не ищу ничего нового от жизни, – после паузы заговорил Матс. – Как есть, так и есть. Ты вот когда-нибудь задумывался о том, счастлив ты или нет?

      – Кто же не задумывался?

      – И что скажешь?

      – Скажу, что несчастлив.

      – А я вот не могу сказать однозначно. В мире ведь миллионы людей, для которых моя жизнь – это рай. И миллионы людей, для которых она сущий ад. Так что мне тогда думать самому?

      – Как три бокала пива выпьешь, так и