Триумвират: Нити прошлого. Роман Вольнов

ради сгодился бы и драматург! Горькая и мимолетная усмешка на губах основателя скрылась бесследно, точно ее и не было, вторя угрюмости, легко читаемой в разочарованном взгляде правителя.

      –Типичный заголовок современности “Выживший из ума старик” или “Последний день Основателя” Название помпезное, вычурное в порядке вещей для избалованного общества, максимум грубости, минимум честности, с избытком колкостей…подытожил хозяин башни.

      –Во все времена брюзжащие моралисты вроде меня, будут свидетелями “рассвета” и “заката” великого многообразия эпох, а подобные тебе дитя… Указав на служанку основатель продолжил: -Будут вынуждены претерпевать невзгоды, тяготы лишений и сыплющихся на голову бед, проверяющих на прочность принципы и убеждения. Не сводя взгляд с молчаливой слушательницы, старик снисходительно улыбнулся, теперь уже по-настоящему. Толи из жалости к юной девушке, то ли из чувства превосходства над ней, ведь его закат не за горами, а Элен еще многое предстоит пережить.

      –Ты вынуждена меня слушать, вместо того что бы лечь спать пораньше. Посетовал Аретфолл.

      –Я готова слушать вас дни и ночи напролет! Глаза Элен были исполнены восторгом, ее трепетное сердце билось все сильнее, а на щеках играл румянец.

      –Знай дитя! Таким как ты предстоит сохранить и нести доброту в этот мир, не смотря на провокации и противодействие нынешнего общества. Приумножать хорошее – тяжелый и не благодарный труд, многие современники злословят честность и отзывчивость, потешаются над милосердием и бескорыстностью, тебе предстоит сделать не легкий выбор дитя, преобразить мир вокруг себя на пути к славному будущему, или уподобится остальным, утратив надежду на спасение, созерцая крушение цивилизации во мрак.

      –Каждый день ты безропотно трудишься, претерпевая невзгоды выбранной стези, веря в общее благо! Тяжело вздохнув основатель продолжил.

      –Так же было и со мной дитя, конечно мне не приходилось убеждать самовлюбленного упрямца открыть мне дверь, дабы он не заморил себя голодом, дикая невидаль! Снова усмехнулся старик.

      –У каждого жизнь одна, и она особенная, моя не была исключением, но была легче благодаря моей жене, ныне усопшей, грусть и тоска о ней омрачает меня больше всего на свете. Лоэрия, моя Лоэрия…она всегда строила мосты взаимопонимания между мной и другими, находила возможность померить меня…

      На мгновение правитель замолчал, оказавшись в плену воспоминаний прошлого, чуть позже он продолжил свой рассказ, минуя лишние объяснения:

      –Ее любовь ко мне, укрепляла веру в преодолении любых мирских ненастий, житейских трудностей, которые нам еще предстояло пройти вместе, когда мы шли в этот дикий край рука об руку, к великой цели. Построить первую в мире школу, для тех, кто отличался от остальных детей. Ведь среди тэлаинских селян нам не было места. Душа и разум тянувшиеся к познанию мира – не мыслили себя за первобытным плугом и сохой.

      В скорее мои знания оказались не нужны даже тем, кого я раньше