Уходим к звёздам. Илья Пащенко

бы для меня выгодно. Вряд ли они станут нам мешать. Хотя кто знает, как они отреагируют на инопланетянина. Но в любом случае, я бы не хотел столкнуться с рабством.

      – А это не опасно?

      – Опасно, – голограмма ИскИна налилась багровыми красками, – такими экспериментами с низким риском могут заниматься лишь исследовательские корабли и с предварительным изучением системы. Но это был шанс, командующий решил им воспользоваться, это было выгоднее и лучше, нежели попасть в не очень-то и нежные лапки полиции.

      – А сколько осталось до выхода из гиперпространства?

      – Две минуты.

      – Хех, вовремя я встал. Ладно, у меня вопросов нет. Голограмма ИскИна тут же пропала. Так, ладно, нужно выбираться отсюда. Идей нет, но думать над планом необходимо.

      В этот момент по отсекам корабля, как гром посреди ясного неба, разнесся уже слышанный ранее рев баззеров боевой тревоги. В этот же момент по кораблю пришелся удар, сопровождаемый грохотом за дверью, который свалил меня с ног. Основное освещение погасло, но красные «сосуды» корабля начали светиться пуще прежнего, заменив собою аварийное освещение. Хотя, почему сменив, это оно и было. Дверь сзади распахнулась, и я, недолго думая, рванул к ней.

      – Говорит центральный вычислитель, – прогрохотало в коридоре, – оставайтесь в комнатах, возможна разгерметизация, корабль получил значительные повреждения электроники, мы находимся в атмосфере планеты, команда принимает все меры для выживания!

      Выбежав в коридор, обнаружил, что в ряде комнат, расположенных на противолежащем моему конце коридора, одна имеет вмятину. Не знаю, что с ней, но сейчас не до этого. Быстро огляделся. Как по заказу, заработало нормальное освещение, но работало оно блекло. Весьма широкий коридор, я стою в середине, все комнаты открыты, с одной стороны, судя по всему, ведущей к главной рубке, идет бой. Как я понял, что там центральная рубка? Там раздавались различные крики на неизвестном мне языке. Команда корабля пытается стабилизировать полет, чтобы корабль не размазался об поверхность. Бой заключался в том, что особо отчаянные люди пытались вырезать работорговцев и завладеть их оружием. Вот только те были в боевых скафандрах, так что тут уж точно ничего не светило, даже с перевесом в живой силе в сторону людей. Поэтому я ринулся с теми, кто бежал в сторону кормовой части корабля, подобрав на бегу нож. За комнатами были расположены аварийные спасательные капсулы, в которые помещалось до пяти человек. Они быстро набивались и отстыковывались, с тихими хлопками пиропатронов и маневровых двигателей уходя вниз. Но моей целью была не одна из этих капсул. В хвостовой части корабля, неподалеку от двигателей, был расположен стыковочный док, это я успел рассмотреть, когда неожиданно вылетел к нему. Надеюсь, там до сих пор висит мой корабль. Но есть лишь только один способ это проверить, и я пробежал мимо, прямо в открытую гермодверь.

      Передо мной открылся грузовой отсек, и именно в нем, на другом конце, оказался стыковочный шлюз. Он выглядел как ответвление, переходящее к моему кораблю и разделенное тонкой мембраной,