Дракон выбирает невесту. Лариса Петровичева

неподалеку, доброжелательно подмигнуло мне зеленым огоньком. Вот и хорошо. Я скользнула на заднее сиденье и подумала, что Макса очень тщательно контролируют. За ним словно ведется круглосуточная слежка. Он доставил меня до дома в драконьем обличье – и Эдвард сразу же об этом узнал. Только-только мы решили перевести наши приятельские отношения в горизонтальную плоскость – сразу же возник папаша Финниган.

      Я была бы не я, если б не заподозрила, что дело нечисто.

      Когда я расплатилась с таксистом и шагнула на дорожку к дому, то ее почти сразу же перечеркнула черная тень, скользнувшая откуда-то из кустов цветущей сирени. Я бегло просканировала ситуацию: таксист уехал, все окна в домах черны – тут рано ложатся спать – только на углу приглушенно светится неоновая вывеска круглосуточной кофейни. Мне хватит десяти секунд, чтоб туда добежать и вызвать полицию.

      Но я никогда не убегала.

      Я шагнула вперед, опустив руку в карман. Ничего там особенного не было, только детская игрушка под названием «Вопилка». Сожмешь ее – и она заревет так, что с неба звезды попадают. Как правило, этого достаточно, чтоб на время шокировать нападающего и суметь убежать. Все равно я убивать не умею.

      – Добрый вечер, фрин Инга, – сказала тень голосом Кристиана Семеониди. – Вернее, уже доброй ночи.

      Я выпустила из пальцев Вопилку и ответила:

      – Вы меня напугали, фро Кристиан.

      – Бросьте, – Кристиан вышел на дорожку и неторопливо пошел рядом со мной к подъезду, каким-то босяцким жестом спрятав руки в карманы. – Разве что-то может вас напугать? Вы приятельствуете с драконами, куда уж страшнее-то.

      Чужая рука мягко погладила меня по спине – там, где было родимое пятно. Ощущение было таким, словно покупатель придирчиво выбирает кусок мяса на лотке.

      – Я живу в опасном районе, сами видите, – я дернулась, стряхивая чужую руку. Когда мы вошли в подъезд, то я чертыхнулась: света не было. Должно быть, местные огольцы снова разбили лампочки.

      Дверь подъезда захлопнулась за Кристианом, и стало совсем темно.

      – Боитесь темноты? – Кристиан истолковал мою заминку единственно возможным образом. Я замерла возле лестницы и несколько секунд не могла пошевелиться.

      Тьма не была абсолютной. Глаза привыкали к ней, и я видела очертания стен, перил и ступеней. Вот двери лифта, вот квартиры первого этажа, вот большой цветок, за которым смотрит консьерж. Но все равно это была тьма.

      – Да, – призналась я. – Боюсь.

      Ладонь Кристиана легла на мое плечо и медленно соскользнула по руке и сжала пальцы.

      – Я здесь, – негромко сказал он и мягко подтолкнул меня к лестнице. – Я здесь, с вами.

      Я родилась во мраке и провела в нем детство. Темнота была для меня самым жутким, с чем только можно столкнуться. Должно быть, Кристиан это понимал, зная о моей слепоте: тьма вокруг него сгустилась, словно фармацевтический король улыбался – и меня подхватили на руки и понесли на второй этаж. Я обхватила Кристиана за шею, понимая, насколько нелепо и водевильно