Самый лучший комсомолец. Том 6. Павел Смолин

то, что угаснуть не дает – остались бы одни обезьяны волосатые!

      – Кому репертуар и шоу-элементы не нравятся – не стесняемся писать «по собственному желанию», – пожал я плечами. – Прасковья Федоровна, я вижу, что проект в надежных руках. До свидания.

      – Беги, Сереженька, да на Стёпку не серчай, – с улыбкой кивнула мне руководитель. – Он бурчит, да больше всех старается.

      – Не шарит просто, – улыбнулся я в ответ. – Молодой, неопытный.

      – А сам-то? – донеслось со сцены обиженное бурчание.

      – Молчи, охальник! – одернула его Прасковья Федоровна, и мы с Виталиной отправились дальше – та еще программка у товарища интуриста будет!

      Глава 2

      Проснувшись ранним утром следующего дня, решил, что нужно поделиться новостью с Олей – она же мне не простит, если не. Оля в свою очередь поделится со всей школой – она-то на уроки ходит, а не как некоторые – и тогда не простят уже ребята. Дед велел возглавлять непобеждаемое, поэтому позвонил на квартиру директору, попросив после уроков собрать старшеклассников (все не влезут) в актовом зале.

      Забавно, но к этому моменту количество живущих под подпиской граждан Хрущевска практически удвоилось, и это не моя заслуга – просто КГБ решило под шумок проверить некоторых товарищей на надежность.

      Леннон – Ленноном, а текучку никто не отменял, поэтому, позавтракав и одевшись, мы с Виталиной поехали на студию, в административное здание, принимать первый в истории телеканала «Восток» оригинальный репортаж «с местности».

      В кабинете типа конференц-зала, оснащенным экраном и проектором, нас уже ждали двое модных молодых людей: усатые, с прическами типа каре, в джинсах и свитерах с оленями. Репортер и оператор, авторы репортажа, гордые обладатели красных дипломов.

      – Доброе! – поприветствовал я их. – Михаил, – пожал руку репортеру. – Артем, – пожал и оператору.

      – Утро, Серега! – откликнулся первый.

      – Привет! – подавив невовремя вылезший зевок, буркнул оператор.

      – Сейчас главного подождем и начнем, – анонсировал я им и сел за стол. – Далеко ездили?

      – Рядом тут – от Комсомольска-на-Амуре двадцать минут узкоколейкой, – ответил Михаил.

      Немножко выпендривается, но это ничего, это созидательными порывами продиктовано.

      – Про узкоколейку?

      – Немного про узкоколейку и фельдшера, – кивнул оператор. – Так сказать, по площадям.

      – «По площадям» нам Никита Сергеевич завещал, – одобрил я.

      В дверь без стука (потому что начальство) вошел Борис Николаевич Полевой. Журналисты вытянулись по струнке, я ограничился рукопожатием из положения «сидя».

      – Ну что, проверим вас на следование высоким стандартам Советской журналистики? – после приветственной части улыбнулся молодым дарованиям Полевой.

      – Не подведем! – уверенно заявил репортер.

      Оператор зарядил пленку в проектор, на экране появился отсчет 3-2-1, и мы оказались в машинном отделении локомотива узкоколейки. Одетый в фуфайку, штаны с начесом, галошные