От трёх до тридцати. Евгений Федоров

стал нашим!

      Мы назвали его «Мишаня» в честь нашего старшего рефмеханика Михаила Гимпельмана, это он был «заводила» «ченджа» (обмена) медвежонка на коньяк. «Мишаня» даже и не заметил подмены друзей, но к Мише Гимпельману он, вдруг, воспылал всем своим медвежьим сердцем: Миша владел большими запасами сгущёнки, которую он выдавал своим рефмотористам «за вредность». (Не за «вредность» мотористов, а за «вредность» производства – так положено на флоте!).

      Это нужно было видеть, что вытворял Мишаня, когда ему давали банку сгущенного молока с одной маленькой дырочкой! Он поднимал банку над головой, по капле высасывал молоко и очень злился, что оно вытекает только каплями! Даже грыз банку и рычал и даже …плакал… от такой «жадной» банки. Тогда мы пробивали вторую дырочку и Мишаня высасывал всю банку одним махом!

      У Мишани было слабое зрение, но зато был очень тонкий нюх! Он учуял на палубе, возле камбуза, огромный бачок с компотом (кок выставил его для охлаждения!), открыл крышку и стал лапой выгребать фруктовую смесь к себе в рот! … Пришлось коку варить компот снова!

      Но Мишаня был такой «проныра», что за ним не успевали уследить и он стал через иллюминатор (окно!) лазить по женским каютам и угощаться всем сладеньким, что там удавалось найти. А потом заваливался спать в женские постели. Девушек это сначала забавляло, но, когда незваный гость стал посещать их даже ночью, они испугались и попросили запирать Мишаню на ночь.

      На палубе с Владимиром Касаткиным – 2-м штурманом плавбазы «Иван Фёдоров»

      Тогда Мишаня стал залезать ночью в постели к матросам. И однажды залез в кровать к спящему матросу, который накануне вечером изрядно выпил… сладкого ликёра «Шартрез». Мишаня учуял приятный запах из носа спящего матроса, присосался …к носу и сосал всю ночь его нос. Утром матрос проснулся, на потеху всему экипажу, с огромным, распухшим, лиловым носом!

      Однажды мы упросили капитана нашей плавбазы «Иван Фёдоров»Дмитрия Камкина разрешить нам поход на нашем спасательном мотоботе на морские пляжи и взяли, естественно, Мишаню с собой. Следуя по реке, мы попали в водоворот под мостом и наш бот перевернулся… Все моряки выплыли на берег, а бот унесло сильным течением в море. Мы горевали, что среди выплывших на берег не оказалось Мишани. Мы подумали, что он – утонул… Было жаль его до слёз… Мы к нему уже привязались, как к члену экипажа.

      За нашим ботом поляки послали спасательный катер с аквалангистами.

      Они обнаружили в море наш спасательный бот, плавающий кверху килем, аквалангисты зацепили бот за стропы крана и перевернули бот в нормальное положение. И… бросились в рассыпную, кто куда! Испугались!

      Мы не успели предупредить поляков, что с нами был ещё один моряк – медведь, который, наверное, погиб! И когда поляки бот перевернули, из-под банки (скамейки) выскочил с рёвом живой и невредимый наш Мишаня!!

      Оказалось, что он залез под скамью и дышал там воздушным пузырём!

      Мы очень обрадовались,