Обречённые на величие. Эмили Рэй

не-ет… – отрицаю я и начинаю мотать головой, но тут же прекращаю, потому что подкатывает тошнота.

      Так странно осознавать, что я готова быть частью семьи Джона, но ни на миг не хочу быть частью жизни Жозель, и как больно понимать, что они не отделимы. Это значит лишь то, что возможность обрести отца я потеряла. Почему он не расстался с ней? Ответ прост: потому что она ему дороже. Наверное, так и должно быть. Сколько лет Джон с Жозель, и сколько знает меня. Но ведь она предала его, связавшись с Уэстом? Если отец простил и это, то у меня точно нет никаких шансов.

      – Я ей никогда не буду, – шепчу и поворачиваюсь, чтобы выйти, но дверь сама открывается и передо мной предстает отец.

      Дыхание замирает, я во все глаза смотрю на его взволнованное лицо. Не знаю, шокирована ли я тем, что он мог услышать мои слова, или тем, что он так близко. В последний раз мы виделись перед тем, как Жозель завезла меня в ловушку. Уже после я узнала, что незадолго до этого отец срочно покинул город, а когда вернулся – Леона наотрез отказалась подпускать его ко мне.

      Ну, вот, ты же хотела поговорить с отцом, – усмехается подсознание.

      В следующую секунду Джон в порыве заключает меня в объятия, а я так и стою, не в силах пошевелиться. Что-то внутри переворачивается, а затем в кульбите подпрыгивает к горлу, не давая сглотнуть. Зачем он так?.. Даёт мимолётную надежду, чтобы снова забрать. Чтобы я снова вспомнила, что это невозможно.

      – Прости, – произносит он через пару секунд, словно услышав мои мысли, и отпускает меня. – Тебе не больно? Я просто… просто рад, что ты цела.

      Сухо киваю, все еще приходя в себя. Я не знаю, как вести себя с ним.

      Чёрт, да и не при Рое же говорить!

      – Мне нужно в душ, – сообщаю скупо, упираюсь взглядом в пол и с тяжёлым сердцем протискиваюсь между лакированным косяком и отцом.

      Быстрым шагом, позабыв о физической боли, добираюсь до ванной и закрываю дверь на замок. Подхожу к зеркалу, но не смотрю на себя. Сейчас меня гораздо сильнее беспокоит то, что внутри. Ставлю напряжённые руки на раковину и пытаюсь восстановить сбивчивое дыхание. Глубокий вдох носом, судорожный выдох ртом.

      Ну почему всё всегда так сложно…

      8. КАРЕН

      – Она будет жить с тобой, – утвердительным тоном сообщает Сара, глядя на Тони.

      Речь идет обо мне. Мы покинули «камеру для вампиров», находящуюся, как оказалось, прямо под церковью, и остановились на одной из небольших лесных полян неподалеку от реки. Я не могу поверить, что столько времени провела в здании, которого не знала. Как и не знала людей, с которыми жила. Судя по всему, отец был причастен к сверхъестественной стороне Хосдейла, иначе зачем ему эта темница в подвале? Как я была слепа!

      – Я не поселю только что обращенного вампира в одном доме с детьми! – шипит Торн с выставленным на парня указательным пальцем. – Одним соседом меньше, одним больше, – имитирует девушка голос собеседника.

      – Слушай, ну… – начинает Тони, но вампирша перебивает:

      – Нет, это ты послушай. Я уже ввязалась в это дело по твоей милости, так что тебе тоже придется замараться.

      Сара