Жизнь ни за что. Книга вторая. Алексей Сухих

Кафе закрывалось. Уходили последние посетители. Буфет ещё дышал. Он купил «Дербентский», не спрашивая армянского. Саня проглотил из горлышка. Пригласил ночевать к себе и уехал, не выгружаясь из машины, когда Леонид отказался. То, что он зря отказался, Сугробин понял к концу следующего дня, когда осознал, что ему предстоит тушить пожар в лесу не меньше двух – трёх недель. Но в этот момент он ничего не думал, а выпил, крякнул и сел в кресло, радуясь теплу, разливающемуся в груди.

      Когда в дверь раздался стук, Леонид дремал в кресле. Стук повторился. Леонид открыл глаза и посмотрел на часы. Было пять минут девятого.

      – Кого несёт нелёгкая? – подумал он и пошёл открывать.

      В дверях, загадочно улыбаясь, стоял Емельяныч. За его плечом выглядывал Чириков. Первая мысль, которая мелькнула у Леонида при виде этого необычайного явления, была крамольная. «С какого народного гулянья идут уважаемые начальники, и чем я могу их порадовать?» Потом вспомнил, что по рюмке у него найдётся, а на большее раздумье времени у него не было.

      – Давай быстро одевайся, бери еды на день и вниз. Там внизу машина стоит, – сказал Емельяныч.

      Сугробин ничего не понимал, и это обоим начальникам было хорошо видно.

      – Кстово горит, – пояснил Емельяныч.

      – Огонь к нефтезаводу подходит. Мобилизация по линии гражданской обороны объявлена, – добавил Чириков.

      – Шумит, гудит родной завод. А мне-то что, – сказал Сугробин прибаутку и раскрыл дверь. – Проходите, господа. Никуда я не поеду. Потому что « у меня нет дома и пожары мне не страшны. И жена не уйдёт к другому, потому что у меня нет жены»24. Давайте по рюмочке отличного коньяка.

      И Леонид пошёл на кухню ближе к бутылке.

      – В такую рань в выходной день человека будить? А если у меня женщина в постели?

      – Леонид Иванович, мы серьёзно! – сказал Емельянович, проходя за ним вместе с Чириковым.

      – И я серьёзно. Я штатным бойцом Гражданской обороны не являюсь. Снаряжения и одежды у меня нет, и своей рабочей робы не имею, так как у меня ни двора, ни кола, ни огорода. Что я пожар тушить во фраке поеду. И еды у меня даже для закуси нет. Не поеду! Если по рюмашке, то пожалуйста, – сказал Леонид и выпил. – А то гражданская оборона… Нет её никакой обороны. На заводе бомбоубежище давно уже под склад ненужной продукции приспособили.

      – Ну ладно, Лёня, выпендриваться. Мне, что ли больше других надо? Мы все в одинаковом положении, всех неволят, – сказал Георгий Емельянович.

      – Надо тебе. Очень надо характеристику чистую. Ты большой начальник, тебе лауреатство нужно, ордена. А моё лауреатство уже в прошлом, и во второй раз на моей тропе не встанет.

      – Сколько можно прошлое вспоминать? Всего на один день. Там же нефть и если вспыхнет, то всем мало не покажется.

      – Но мне в самом деле нечего надеть. Саянскую форму вместе с обувью выкинул за изношенностью.

24

Строки из шуточной песни появившейся в шестидесятых у альпинистов, туристов