Жизнь ни за что. Книга вторая. Алексей Сухих

успел отклониться. Саню тоже ударили. Леонид вспомнил свою боксёрскую сноровку и ударил «удалого», стоявшего перед ним. Но выпивка сделала своё дело – удар не нокаутировал нападавшего, а только придавил ему нос. «Сопротивляются, суки!» – услышал он крик. И что-то тяжёлое опустилось ему на голову, и он упал. Очнувшись, он увидел, что двое загоняют Саню в угол, а третий наклонился над ним, и шарил по карманам. Лежавшая на земле рука Леонида нащупала шершавый круглый предмет. Он ухватил его и понял, что это кусок арматуры.

      – Ах, ты сволочь! – взревел Сугробин и лёжа, со всей силой ударил шарившего его карманы, по голове и вскочил, уклонясь от падавшего на него «удалого».

      – Держись, Саня! – крикнул он и кинулся на обидчиков Ширяева. И сразу же приложил арматуру на плечо одного из них так, что услышал хруст ломающейся кости. Третий, небитый, обернулся и, увидав двух лежавших, бросился бежать. Но Саня успел подставить ему ногу, и тот полетел на асфальт. Саня подскочил, и вмазал ему ногой в подбородок.

      – Уф, – сказал Сугробин, и взялся за разбитую голову. На ней выросла неприличная выпуклость. – Ты цел?

      – Да ничего, только ногой меня достал вот этот, – показал он на лежащего.

      – Проверим свои карманы, Саня. У меня вроде всё на месте. – Давай у них проверим. Двое лежали в отключке, ломаный сидел и стонал. – Вот с лежачих и начнём и начнём.

      – Вам не жить, суки! – встрепенулся сидевший.

      – Сейчас и тобой займёмся, – спокойно сказал Саня. – У этого только финарь.

      – А у моего сколько-то рублей и удостоверение. Проверь, что у последнего, многообещающего.

      – О! – сказал Саня, – кастет из текстолита.

      – Дай-ка мне. Похоже, им он меня и долбанул, – сказал Леонид и пнул в бок сидевшего. Тот заматерился. – И что ж, финки и кастета хватит на всех троих. Как? Жить будем? – обратился он к ломаному. – Сейчас в милицию звоним.

      – Не жить вам…, – тянул ломаный.

      – А, может, добьём да в овраг всех троих, – вопросительно переговорил сам с собой Саня.

      – Вы чё, пацаны! Мы же только закурить попросили, – изменился голос у угрожавшего.

      – А чего же нам вечный покой пообещал?

      – Надоело мне это дело, – сказал вдруг Саня. – У меня весь хмель прошёл. Пусть сами с собой разбираются. А мы давай пойдём. Деньги заберем, и домой на такси. И пошёл к жилым домам.

      – Пацаны! Уходят эти суки, – захрипел ломаный.

      – Ещё хрипишь, гадина! – Леонид зажал кастет в кулаке и вмазал сидевшего по затылку. Тот. уткнулся в землю. «Вот теперь в расчёте!» – сказал Леонид и догнал, уходившего быстрым шагом, Ширяева.

      VIII. Лесной пожар

      Такого жаркого лета старики не помнили. В далеко не южной широте, на которой стоял Горький, температура не опускалась ниже двадцати восьми градусов по Цельсию уже третий месяц. И третий месяц ни одной капли дождя не упало