Хроники Левой Руки. Елена Владимировна Куслий

—Тогда, всего одно мгновение, которое могло бы отвлечь их, и я бы содрал с Зейлера перстень, но ты не позволил мне ступить ни шагу! А СЕЙЧАС-ТО, ЧТО ДЕЛАТЬ?! – он выходил из себя.

      – Не трынди, с*кин ты сын! – прошипел граф Чернов, совершая кончиками пальцев вращательные движения на висках. – Из-за тебя голова раскалывается! – он взял лежащую на тумбе упаковку таблеток, закинул в рот две штуки и шумно проглотил. – В тебе есть хоть капля мозгов? Ты совсем не подумал о том, что семью, в которой кто-то умер, вряд ли чем-то можно отвлечь во время похорон? Мне интересно, как ты собирался провернуть свою аферу? Ну-ка? – граф ядовито усмехнулся. – Просто содрать кольцо при всех? Интересно, что бы ты сказал им в своё оправдание! – отец посмотрел на сына, словно Никите уже пришлось оправдываться за такой нелепый поступок, и злорадно рассмеялся. – Может быть ты бы содрал перстень вместе с пальцем, трупу ведь безразлично, не так ли? – издевался он.

      – Они не заметили бы ничего, если бы ты их отвлёк! – проскрежетал Никита, не желая отказываться от своей идеи. – Нам ведь везло, отец! Я никогда не чувствовал такого жара в браслете, повторю, никогда! – с пеной у рта трындел Никита, пытаясь вогнать в твердолобого отца каждое своё слово, но всё равно

      неизменно чувствовал себя рядом с ним беззащитным мальчишкой. Только с ним.

      – В чём это нам везло? – усмехнулся Корней Мстиславович.

      – Да в том, что за убийство посадят эту Эмму! – прошептал

      Никита, вкрадчиво.

      – Так это сделал ты? – граф с удивлением вскинул густые брови и зло улыбнулся. – Что ж, это было неожиданно. Не думал, что ты действительно способен на многое, ради своей цели!

      – Отец, это не… – начал было Никита.

      – Что? – переспросил граф Чернов.

      – …У тебя нет какого-нибудь плана? Над нашей добычей два метра земли, или, может, ты решил, что сейчас его достать реальнее, чем утром? – Никита сказал совсем не то, что хотел. Сделал он это потому что заметил, что отец сейчас смотрит на него, как на равного. Не этого ли добивался Чернов-младший? Да! Ему нужно было именно отцовское признание! Только что он получил его, и совсем не важно, что для этого буквально подтвердил собственноручное убийство графа Зейлера. Парень был несказанно рад увидеть в глазах отца гордость за себя и не посчитал нужным что-то менять. Слишком сладка для Никиты была эта гордость.

      – Намного реальнее, – кивнул строго и холодно Корней Мстиславович. И в момент рассеялся тот взгляд, который был так нужен Никите. Граф вновь смотрел на него надменно и свысока. – По крайней мере я знаю, как сделать это, не привлекая излишнего внимания и не вызывая подозрений. А ты, пустая бошка, совсем это не учитываешь. Не всё в этом мире для тебя!

      – пригрозил он.

      – О чём ты? – сын всё ещё не понимал, что имеет ввиду отец.

      – Я уже обо всём позаботился, – довольный собой, сказал граф Чернов. –