Промельк бытия. Стихи и этюды о поэзии. Елена Сомова

взятых и закрытых,

      и вместо них цепочки сытых,

      одетых с европейским шиком.

      Что им до наших изысканий?!

      Все пройдено, экзамен прожит,

      и жизнь по-своему итожит

      свирепый оттиск состязаний.

      «А сердце тянется в твой родниковый рай…»

      А сердце тянется в твой родниковый рай

      В березовые шелесты и вихри

      Вишневых, яблоневых лепестков…

      Там воспылаешь, и возьмешь за край

      крыла

      вдоль пауз между тихих слов —

      За струны сердца, – и гитара стихнет.

      И в этом коридоре тишины

      Начну твои аккорды постигать,

      И переполненное сердце вскрикнет, —

      Где чувства равновесья лишены,

      Качели падают, и возникает мать,

      Как совесть, в уравненье жизни игрек.

      Вдоль пауз тянется стремительный конвой

      Мелодий. Просвистевший постовой

      Теряет время, вглядываясь в свет,

      Перебирая тонкие оттенки

      Радужных спектров…

      Нам не надо бед, —

      Лишь чуточку тепла там, где коленки,

      И вихрь надежд на постоянство, словно бред.

      ПАСТЬ

      Пасть (волка экономики)

      в пупсячьем детстве содранным коленом, —

      Будто по скалам жизни топала,

      а рядом – злые гномики,

      внизу,

      такие милые… жаднюги непременно…

      Кровавые болячки

      не отмочить микстурами —

      все въелись в сердце, – в скачке

      ныряюще, аллюрами,

      в отмщенье за уколы и болячки.

      В сердечные болячки и простуды.

      Сойти на рысь,

      утробу

      выкармливать остудой,

      а то инфаркт, как сдоба

      поскачет, забатрачит

      с давлением в галопе.

      Витрина злого мачо

      легчайше одурачит, —

      И снова сердце содрано:

      болячки и ладони,

      коленки…

      На фронтоне:

      В белейшем неглиже

      без рук – с одним предплечьем,

      второе – в драппировке.

      О, облик человечий!

      Не изменяйся более

      в прокрустово – дамокловой сноровке.

      ФУРРИ

      Тоска волка по людям —

      это скобки, и в скобках ноль, —

      пасть, выдыхая слезы – пароль,

      едет на корабле пустыни – верблюде,

      клацает разболтанной дверью.

      – Сезам прикрой! – говорят соседи,

      но волк защелкой орехи «Щёлк!», —

      сверху вниз желтым глазом измерит

      и отлипает в пространство челки.

      Там у него мёд для Аленки,

      одноименная шоколадка,

      ямочки для улыбки – для пери

      и добрые звери.

      «Нехорошая новость придет как последний мой час…»

      Нехорошая новость придет как последний мой час

      оснащенная злобой и местью как злой ананас

      при колючках и в сбруе