Эпидемия ультранасилия. Тимур Ачилов

важного, – тараторю я, пытаясь быстро проскользнуть к выходу в коридор, чтобы избежать неловких моментов, но вдруг бьюсь спиной о что-то металлическое.

      Обернувшись, вижу перед собой ШТИРа.

      Да уж, метр восемьдесят четыре. Громада. Не то, что мои метр шестьдесят с ушками, как говорил врач, который меня измерял. На самом деле, я уже не так сильно пугаюсь его неожиданных появлений. Даже не знаю, может, привык? Хотя, как к такому привыкнешь?

      – Здравствуйте, – громкий и невыразительный голос, от электрической нотки которого меня всё ещё немного подёргивает.

      – Здравствуйте, – слегка дрожащим голосом говорит архивистка.

      Артур просто застывает в одном положении, кажется, желая стать невидимым.

      Как там говорилось? Костюм необходим, чтобы обозначить его статус? Он определённо справляется со своей задачей. Правда, все почему-то боятся этого статуса.

      – Василий Максимович, пройдёмте, – опустив на меня взгляд, отчеканивает он.

      – Хорошо, сейчас, – я оборачиваюсь, чтобы посмотреть на работников архива. – До свидания, спасибо.

      В ответ они лишь провожают меня испуганно-сочувствующими взглядами.

      Далее, я молча следую за командиром по коридорам бункера.

      Пока мы ничем не заняты. Вот и он – шанс рассказать ему о тех странных фотографиях звёзд.

      – ШТИР, мы должны обсудить кое-что, – сдавленным голосом произношу я. – Прямой показал мне одну странную вещь, которая удивила и его с Косым, и меня.

      – Сейчас не время. Обсудим позже, – даже не взглянув на меня, отвечает он.

      – Л-ладно.

      Продолжаем идти. Попадаем в жилую зону, спускаемся на тридцать девятый этаж, заходим в шестнадцатый коридор и идём, кажется, в сторону двадцать четвёртой квартиры.

      Зачем ему понадобилось идти туда, где я живу? Что случилось?

      ШТИР подходит к двери и стучит три раза. Через некоторое время дверь открывается, из квартиры выглядывает радостный Максим Иванович в пижаме и мягких тапочках, готовый уже обнять с порога, как он вероятно думал, меня. Но стоит ему понять, что перед ним стоит не только его любимый агент, выражение его лица постепенно становиться всё более испуганным.

      – Безмятежев Максим Иванович, здравствуйте. Я, как вы могли знать, являюсь руководителем вашего подопечного, живущего с вами по программе социализации агентов. Не могли бы мы вместе обговорить некоторое моменты, которые могут касаться, как вас, так и вашего протеже?

      – Разумеется, проходите, – он поспешно отходит от двери, пропуская нас.

      Максим Иванович доводит нас до гостиной, которая также является его комнатой, и усаживает на диван, после чего пододвигает к нам небольшой круглый деревянный столик.

      На стенах – серые обои с повторяющимся узором. Вновь Порядок проявил себя во всей красе. Пол застелен большим ковром с высоким ворсом такого же серого цвета. На самом деле, вся комната выглядит довольно серой и унылой. Выделяется лишь одна деталь – картина. Стоит мне взглянуть на неё, сразу становиться