Горящий светильник (сборник). О. Генри

украдкой он бросал взгляд на бутылку, но каждый раз в его ушах звучали слышанные им слова товарища в баре, и он старался противиться соблазну.

      Джесси глубоко ощущала перемену. Казалось, что внезапно пропала вся сущность их жизни. Ложное веселье, неестественное возбуждение, в котором они жили, рассеялось в один миг. Она украдкой бросала любопытные взгляды на удрученного Боба. Тот сидел с виноватым видом.

      По окончании обеда Джесси убрала со стола. С безразличным видом она снова поставила на стол бутылку пунша, стаканы и чашу с кусками льда.

      – Могу я спросить, – сказала она холодным тоном, – касается ли и меня твое внезапное обращение на путь истины? Если нет, то я себе приготовлю пунш. Не знаю почему, но меня сегодня что-то знобит!

      – О, Джесси! – добродушно сказал Боб. – Не будь ко мне слишком строга. Выпей сама, если тебе хочется. Для тебя нет опасности, что ты выпьешь лишнее. Я же последнее время не знал меры, а потому решил бросить. Выпей стаканчик, а затем достань банджо и сыграй новый танец.

      – Я слышала, – сказала Джесси, – что пить в одиночку очень вредная привычка. Кроме того, я не чувствую себя сегодня в настроении играть. Если мы собираемся переделывать нашу жизнь, то мы должны бросить и дурную привычку играть на банджо.

      Она взяла книгу и уселась в плетеную качалку по другую сторону стола. С полчаса никто из них не проронил ни слова.

      А затем Боб отложил газету и встал с странным отсутствующим выражением в глазах. Он подошел к ее стулу сзади и, протянув руки через ее плечо, взял ее руки и приложил лицо к ее щеке.

      В тот же миг перед глазами Джесси исчезли стены меблированной комнаты, и она увидела перед собою селливанские горы и ручьи. Боб почувствовал, как дрогнули ее руки, когда он начал декламировать стихи из Омара:

      Приди! мы наполним заздравные чаши,

      В весеннее пламя мы ввергнем печаль,

      Забудем страданья, сомнения наши,

      Умчимся мечтами в волшебную даль!

      А затем он подошел к столу и налил себе стакан.

      Но в это мгновенье горный ветерок каким-то чудом проник в комнату и сдул весь туман богемы.

      Джесси вскочила и швырнула бутылку и стаканы, и они с треском полетели на пол. Другую руку она обвила вокруг шеи Боба и крепко прижалась к нему.

      – О нет, Бобби, не эти строки из Омара нужно было тебе прочесть. Я не всегда была такой дурочкой, как теперь, не правда ли? Скажи мне другой стих, дорогой, тот, где говорится, что «мы заново жизнь, как чертог, перестроим». Скажи мне его.

      – Да, я его помню, – сказал Боб. – Он начинается так:

      Когда мы любовь хорошенько усвоим

      И жизни глубокую правду поймем,

      Мы заново жизнь, как чертог, перестроим,

      – Дай, я закончу, – сказала Джесси:

      А прежнюю всю в черепки разобьем!

      – Она уже разбита в черепки, – сказал Боб, раздавливая битое стекло.

      В нижнем этаже хозяйка меблированных комнат,