Неохазарус. Мурат Юсупов

моря, но боялся, что откажут почки.

      Казбек, ощущая сдержанность Тимура, все больше молчал, изредка бро-сая реплики в адрес Умы, которая что-то собирала для него в пакет. Он не отказывался.

      – Деньги? – спросил Тимур.

      – А не знаю, бараны не мои, а наверное по сто рублей килограмм… Поч-ти даром. На рынке – сто пятьдесят…

      – Возьми две тысячи.

      – Куда ты? Это много.

      – Да ладно, что ж задаром человек возит, режет.

      – Но твой баран действительно килограмм двадцать будет, – и с этими словами Казбек взял две тысячи и пакет, протянутый Умой, отказался пить чай и, сославшись на дела, попрощался и вышел.

      Тимур посмотрел, как Казбек отъезжал на Мерседесе старшего брата Ха-сана, который, как показалось Тимуру, гоминьдановским резидентом пря-тался в машине. «Возможно, я ошибаюсь. Вах, амбициоз, эзмен мерещица. Он мне ничего не должен.» – решил Тимур, понимая, что вечером, да еще через тонированный лобовик, возможно представить хоть черта лысого, как Бреда Пита.

      Вернувшись в прихожую, он увидел, что Ума чересчур самостоятельно рьяно принялась разделывать тушку барана. В ее руке плавными кистевыми шевелениями смаргивал сталью большой, но до обидного тупой, беспомощ-ный перед самыми тонкими и мягкими волокнами мышц, кухонный нож, – к тому же без желобка для стока крови. «Моя недоработка» – укорил себя Ти-мур, сжалившись над ней. Ее худые руки, борющиеся с пропитанными каль-цием костями и массажированной природой плотью, вздыбились крови про-водами.

      – Оставь, не мучайся, я сейчас пойду и куплю топор. А где наш топор? – осторожно спросил Тимур.

      – Так все там же, по осени не вернули, – намекая на Казбека, произнесла Ума.

      – А у них нет такой привычки. – поддержал Тимур, почесывая крылья ноздрей.

      – Ну, ты точно купишь? – перевела разговор Ума. – А где же ты его вече-ром найдешь?

      – В универмаге. – уверенно сообщил он. – Он до восьми, а сейчас только полседьмого.

      Пока Ума мыла руки, Тимур быстро, по-солдатски, одел ботинки, черную зимнюю куртку с изрядным добавлением тефлона, финскую серую кепку и, выходя, крикнул:

      – Закрой. -

      Легко преодолев не слишком далекий, но изобилующий гололедом путь до универмага, благо, что этих универмагов расплодилось за последние годы в достаточных количествах и можно было выбирать, он без промедления принялся искать топорик, норовя его назвать томагавком и спрашивая у про-давцов разных отделов, где продаются очень-очень острые топорики? Неко-торые пожимали плечами, единицы заигрывали: «А вам зачем? А больше вам ничего не надо?» и посылали все дальше и глубже, и, наконец, он ока-зался в цокольном помещении, где неожиданно перед ним предстало все разнообразие топоров, начиная от импортных, комбинированных, с длинны-ми ручками и темными лезвиями, до, производства «Труд-Вача» за 155 руб-лей, весом 850 грамм, с особой нетупящейся заточкой.

      Тимур