Cryo Gen 2.0: Эхо Наносферы. Андрей Хведчин

хватало даже в идеальном мире.

      Эта боль была знакома каждому, просто не все давали ей волю. Хотя никто не знал какой шторм мог скрываться за внешней безмятежностью жителей гигаполиса.

      – Сочувствую… – виновато промямлил Крио, словно это была его вина и потупил взор.

      Взгляд скользнул ниже и зацепился за табличку на колонне, где были сбиты литеры имени ученого. Он оглянулся еще раз на его остекленевший взгляд. На губах читалась одновременно и усмешка, и печаль. Герой или убийца? Даже сам Айзек вряд ли знал ответ на этот вопрос. В данном случае эти понятия были неразделимы. В конце концов и герои бывают убийцами.

      Комнату для посещений парень нашел быстро. В середине третьего коридора, за дверью с надписью «26». Когда он зашел, две криокапсулы как раз парковались, выводя лица замороженных родителей на уровень глаз. Долгие часы проведенные здесь, давно сроднили Крио с зеленой софой, что стояла напротив. Как и в его жизни, здесь совсем не было изменений.

      Предчувствие уединения отразилось горечью утраты и комом застряло в горле. В городе одиночества, в месте, где разрушались последние мечты. Во вселенской меланхолии этого времени.

      Стоило двери закрыться, парень упал камнем на мягкие подушки дивана. Они были ласковые и теплые, такие, как должны быть объятия любящих родителей.

      Они ушли, когда ему было пять. Скудные воспоминания о них таяли. Крио боялся, что от них не останется и следа.

      Боль давно улеглась. Потеряла остроту, стала далекой и тихой. Ничто не лечит, как время. Но грусть, всепоглощающая тоска съедала все больше. Вопросы мучали. Неизвестность брала измором. Детские страхи давили.

      Два года назад День Плача лишь вскрыл старые раны. Посещения разрешили, ведь Великая Крионизация оказалась блефом. Никто не проснется, сказали они. Это их жертва.

      – Зачем? Зачем вы оставили меня! – стиснув зубы сказал он. – Разве я был плохим ребенком? – гулким эхом отразился вопрос от шершавых стен.

      Их считали героями, теми кто пожертвовал собой ради будущего человечества… Но для осиротевших в мгновение детей это слабое утешение.

      Вдруг парень вскочил и, быстро сблизившись с саркофагами, всмотрелся в безмятежные лица, что покоились за кристально чистой толщей стекла.

      – В отличии от вас, многие не захотели уходить! Не стали рушить семьи! И в итоге… Они справились! Выжили! Выкарабкались! Как бы тяжело не было! Построили гидропонные фермы и забыли про голод. Обуздали энергию солнца и решили вопрос с энергией. Покорили стихию, защитив город защитными сооружениями и климатическими стабилизаторами. Победили болезни… Так почему же вы…? – лицо исказила гримаса обиды.

      Это была мини исповедь. Впервые за два года ежемесячных встреч, он не просто сидел и молчал, а высказался… Излил душу, думая, что душевный скрежет отступит.

      Но легче не стало. В эру, когда технологии передачи информации достигли своего апогея, коммуникации между людьми деградировали. Достигли самого дна. Какова