Стихотворения и поэмы. Дмитрий Щедровицкий

поезд,

      А вслед за нею – пустота.

      Мы знали умиранье речи,

      Мы знали дрожь последней встречи

      С любимым, что не любит нас,

      Нам лапы жизнь клала на плечи

      С холодным блеском львиных глаз,

      И гневных гор горчили глыбы…

      О, видеть Ангелов! Они бы

      На райских пели нам пирах…

      Но мы опять снимали нимбы –

      И шли, как нищие, во мрак.

1979

      «Я – живой, но и осень – живая…»

      Я – живой, но и осень – живая:

      Кто кого из нас переживёт?

      Дни всё новые в круг зазывая,

      Водит прошлое свой хоровод.

      Ни листа, ни зелёного неба

      Не осталось. На тучах – печать

      Отчужденья и сна. И не мне бы

      За скудеющий свет отвечать…

1979

      Братьям

      Небом вспененным одеты,

      Безутешные, как дети, –

      Сумасшедшие поэты

      Сумасшедшего столетья!

      Песнопевцы вен бурлящих,

      Вскрытой страсти водопадов,

      Меж ветвей телесной чащи

      Густолистых – смерть не спрятав,

      Как богов, разбив каноны

      Ради тайны непостижной, –

      Убегаете…

      За вами –

      Века злобного погоня,

      Ваши лица – дальше, тише:

      Мрак. Не передать словами…

1979

      Возвращенье домой

      Хвойный вечер утешенья и защиты,

      Небо душу облекло – огромный плед,

      Деревянная калитка в сад сокрытый,

      Жизнь трепещет, как в листве фонарный свет.

      Вот я снова здесь. Я возвращаю Слово,

      В детстве сумеречном взятое в залог.

      Слышу, как в другой стране рыдают вдовы,

      Как, смеясь, растёт в дверях чертополох.

      Я хотел в столетье этом не собою,

      Но несчётными рожденьями прожить.

      Ночь трясло. Шатало землю с перепою.

      А сейчас цветок спросонья чуть дрожит.

      Я бывал в смешенье судеб сразу всеми –

      И в отчаянье спасенье узнавал,

      Был прологом и узлом в земной поэме,

      Открывал страстей всемирный карнавал.

      Не чуждаясь унижения и славы,

      Я в соборе и в ночлежном доме пел,

      Босиком прошёл весь этот век кровавый

      И от казни уберечься не успел.

      Вот я снова здесь. Я возвращаю Слово –

      В детстве явленную тихую любовь.

      Погляди, Учитель мой белоголовый:

      Даль созвездий – это свет моих следов.

1979

      «Там, над Летой, – ветряная мельница…»

      Там, над Летой, – ветряная мельница:

      Это время медленно и страстно

      Перемалывает в пыль пространство,

      В россыпь звёзд. – А ввысь на крыльях ленится

      Вознестись. Оно стоит на месте,

      И, вращая ливнями и лунами,

      Хочет душу размолоть в возмездье

      За беседы с птицами безумными.

      Там,