Стихотворения и поэмы. Дмитрий Щедровицкий

одно у горнего горниста

      На уме – чтобы в тебе взыграли

      Краски, как вино в крови гористой!

1978

      Сильфиды

      С овцами, как при Лаване,

      Утром гуляет облако,

      И не поймёт никак

      Мальчик: зачем подолгу

      Скрываются те созданья,

      Что длят плодов созреванье

      В бесплотных и крепких руках?

      Вроде бы – спрятаться негде,

      Пусто, деревьев мало,

      А за небесной твердью

      Скрываться им не пристало, –

      Ведь на одних Сильфидах,

      На их бытии высоком,

      Явленной жизни круг

      Держится – вдох и выдох,

      И наливаются соком

      Яблоки на ветру.

      Вдруг – откровенье, оклик!

      После сомнений долгих

      Он на призыв идёт:

      Там, во дворце высоком,

      Воздух подобен сотам,

      Зренья густеет мёд…

1978

      «…Ещё живём. Ещё таим подробность…»

      …Ещё живём. Ещё таим подробность –

      Песчинку мига – от морской волны,

      В которой все нежившие равны.

      Ещё бежим от родины в безродность.

      …Ты помнишь, как на набережной той

      Переходили вещи в отраженья

      И наши лица чувствовали жженье

      Души миров, как солнце, золотой?

      Тогда, взлетев, оттаяли слова

      И закружились над слепящей гладью…

      Того божественного полдня ради –

      Завесы снов со смерти не срывай.

1978

      Выздоровление

      Смычок своих снов к весне приложив,

      До клёкота тронув струны, –

      О, доктор-облако! Он ведь жив

      И петь расположен очень –

      Твой друг безнадёжный, юный –

      О, доктор-облако! Он ведь жив

      В конце коридора ночи!..

      Солёной, звонкой, упавшей на жесть

      Души, оттаявшей тайно

      Слезой – он высказался! Ровно в шесть

      Утра – запела окраина:

      В больнице заняты все места,

      Он жив – зеленеющим свитком листа!..

      Зарю откройте – широкий свет,

      Сорвав со зрачков занавески!

      С высокой кафедры – дайте листве

      Бессмертья выкрикнуть вести!

      И пляшут столетья по крышам: он жив!

      Он смотрит! Иначе – к чему же

      Семнадцати тысяч миров лейтмотив

      С двухсложным свеченьем жемчужин?..

1978

      Очередь

      Старушечий век. Непослушные руки.

      И тише. И всё неразборчивей лица.

      И день, как тоскливая очередь, длится.

      Терпи да изменницу-юность баюкай.

      Ни свата, ни брата. И кто похоронит?..

      Погожий денёк выдаётся так редко:

      Опустится голубь. Заглянет соседка.

      И ангел с иконы хоть слово обронит.

1978

      Больничный сад

      Тоской и холодами воспитанье,

      А жизнь поёт