Сладкая вендетта. Зоэ Арчер

в поле зрения, все четверо стали оглядывать платформу, ища поджидающих полицейских. Но на платформе стояли только несколько усталых пассажиров и какая-то старушка с потертой детской коляской. Оказалось, что в коляске вместо ребенка лежали пирожки, завернутые в бумагу.

      Ева достала из сумочки горсть монет и протянула Саймону:

      – Думаю, нам всем не помешает поесть.

      Она кивком указала на старушку. Саймон бросил на Еву недовольный взгляд и что-то проворчал, но направился к выходу. Марко хмыкнул ему в спину. Далтон барабанил пальцами по колену, напряженно глядя в окно.

      Саймон вернулся быстро и небрежно бросил каждому по пирожку на колени.

      – Надеюсь, все любят баранину. Если нет, тем хуже для вас.

      – Какое замечательное обслуживание, – сказал Марко.

      – И очень вежливое, – добавила Ева.

      Саймон, все еще хмурясь, развернул свой пирожок, откусил кусок и нарочно произнес с набитым ртом:

      – Отвалите!

      Этой очаровательной просьбе сопутствовал дождь крошек из его рта.

      Дежурный по станции последний раз объявил отправление, и поезд тронулся. Марко принялся за еду. Ева развернула бумагу и стала отламывать от аппетитного пирожка по кусочку, то и дело посматривая на Далтона. В его больших руках пирожок казался игрушечным, Далтон неотрывно смотрел на него голодными глазами. Пирожки с бараниной не входили в тюремный рацион. Заключенный мог надеяться в лучшем случае на несколько унций вареного мяса три раза в неделю и, может быть, немного сыра. В основном их кормили кашей, черствым хлебом и картошкой. По сравнению с этой скудной диетой пирог с бараниной должен был показаться поистине королевским угощением. Так почему же Далтон его не ест?

      Джек то и дело поглядывал то на Марко, то на Саймона. Не так, как если бы он боялся, что они отберут у него еду, но по его взгляду было ясно, что он явно чувствует себя неуютно в их присутствии. На леди Уоррик Джек почему-то не смотрел. Ева пыталась понять, почему Далтон не может начать есть, как бы ему этого ни хотелось. И наконец ее осенило. Она толкнула ногой Марко и показала глазами на Далтона, потом снова посмотрела на Марко и незаметно кивнула на дверь.

      Марко приподнял бровь, словно спрашивая: «Ты уверена?»

      Ева жестом ответила «да». Марко, пожав плечами, встал и выразительно посмотрел на Саймона. Еще один молчаливый обмен взглядами. Далтон наблюдал за ними, но ничего не говорил. Наконец Саймон смягчился и тоже встал. Он вышел из купе, оставив дверь открытой. Уходя, Саймон бросил на Еву многозначительный взгляд.

      Бедный Саймон! Он был воспитан в представлениях, что женщины – создания нежные, хрупкие, их надо ограждать от напастей и обращаться с ними как с фарфоровыми безделушками. И хотя жизнь на множестве примеров показала ему, что это не так, он все еще сопротивлялся.

      Далтон посмотрел на Еву.

      – Откуда вы знаете?

      – Я читала про порядки в тюрьмах. Перед тем как мы…

      – Выманили меня, чтобы я сбежал.

      Это было правдой, и Ева не