Поклонники. Алёна Моденская

что-то невнятно пробормотал и кивнул. У него запиликал телефон, и Новиков кивнул Сатрову на выход из комнаты.

      Почти все уехали, тело тоже увезли. Новиков и Старов зашли в просторную ванную – совмещённый санузел с нелепым махровым голубым ковром на кафельном полу. Новиков сел на корточки и пощупал коврик, тот оказался совершенно сухим.

      Новиков поднялся. Абсолютно чистая перламутровая раковина. Пустое место там, где висело большое овальное зеркало в пластиковой раме с цветочным орнаментом. Блестящий полотенцесушитель с множеством замысловатых элементов. Водонагреватель. Несколько полок, заставленных разноцветными баночками, тюбиками и бутылочками. На крышке унитаза махровый голубой чехол, такой же, как коврик.

      Новиков и Старов прошли на кухню. Между кухней и гостиной не было стены, только барная стойка. Эти два окна выходили во двор, другое – спальни – на улицу. Именно свет в спальне и увидел Вислогузов.

      Новиков подошёл к окну и отодвинул жалюзи. Действительно, по углам, у самых рам виднелись красные значки вроде рун и крестов.

      – И что это? – Новиков наклонился ближе, но толком так ничего и не рассмотрел – рисунки почти стёрлись.

      – Может, магия какая-то? – пробормотал Старов.

      – А что, кафе круглосуточное? – шёпотом спросил Новиков, выпрямляясь и осматривая кухню.

      – Точно. Вислогузов и его дочурка там постоянные посетители.

      – Она дома совсем не готовила?

      – Видимо, нет. Да, ты обратил внимание, как везде чисто? Это уборщица приходит.

      Новиков издал мычаще-понимающий звук. Уборщица – вот почему отпечатков почти нет. На совесть, видимо, работает.

      Индукционная плита натёрта до блеска. Посудомоечная машина тоже сверкала.

      – Там было два фужера, – сказал Старов, проследив взгляд Новикова. – Но отпечатков нет – стаканы помыты, а дверца машины протёрта.

      В холодильнике почти пусто, только несколько дорогих импортных йогуртов и минеральная вода. Сладости в прозрачных коробочках. Засохшая колбасная нарезка, чёрствые покупные сэндвичи. В морозилке – несколько замороженных пицц.

      – Правда, не готовила. Нормальных продуктов нет, – пробормотал Старов, доставая из дальнего угла полупрозрачную упаковку. Внутри оказались протухшие роллы, от нестерпимой вони которых аж глаза защипало.

      На кухне также обнаружилось несколько пакетов с чипсами и хлебцами.

      – Допустим, у неё был гость, – сказал Новиков, осматриваясь. – И что, она ему даже чаю не предложила?

      – Или успела помыть посуду, – пожал плечами Старов.

      – Или они были не голодные. Всё равно, есть у неё почти нечего. Пошли дальше.

      Они осмотрели небольшую гостиную, где на диване, закрыв лицо рукой, всё ещё сидел Вислогузов. Модная мебель, огромный плазменный телевизор, фотографии на полках. Кругом Джессика – дует губки, сидит на верблюде, позирует у машины, у бассейна, на пляже. Стройная, привлекательная, с аккуратными бровями, длинными светлыми волосами и правильными чертами лица. Пожалуй, даже чересчур правильными.

      В спальне – громоздкая