Поклонники. Алёна Моденская

сказал вышедший навстречу Новикову круглолицый оперативник Костя Старов, которому повезло сегодня дежурить.

      – Угу, доброе, – отозвался Новиков, пожимая руку Старову. – И что здесь?

      – Ну, что, – протянул Старов, осматриваясь. – Господин Вислогузов решил навестить дочурку. От неё уже пару дней не было ни привета, ни ответа. Забеспокоился, пришёл сюда.

      – То есть, они не вместе живут?

      – Нет, – покачал головой Старов. – Он эту квартирку подарил дочке на день рождения. В общем, пришёл он сюда…

      – Дверь открыл своим ключом?

      – Так точно. У него есть запасной. Походил, посмотрел, вроде никого нет. Заглянул в ванную. Ну и увидел то, что увидел.

      – Можно уже? – спросил Новиков, заглядывая в ванную. Николайчук недовольно хмыкнул.

      – Пока нет, – сказал Старов. – Да, вот что. Надень-ка. – Он протянул Новикову бахилы.

      – Да ладно? – Новиков только теперь заметил, что все суетившиеся в квартире люди перемещались в синих пакетах на ногах.

      – Сам понимаешь, – вздохнул Старов.

      – Так что здесь всё-таки? – Новиков, наклонился и, балансируя на одной ноге, натягивал бахилу на ботинок.

      – Ну, что. Пока можно сказать одно – она точно не вскрылась.

      – То есть, самоубийство отпадает?

      – Не совсем. Там могут быть ещё… ну, таблетки какие-нибудь, например.

      – Может, несчастный случай?

      – Может, – фыркнул Старов. – Хорошо бы.

      Жаль. Сразу две хорошие версии – и обе мимо. Рядом вежливо хмыкнули. Новиков поприветствовал Николайчука поклоном. Не ручкаться же, когда эксперт в перчатках. Хотя Николайчук вообще не признавал рукопожатий и прочих проявлений чувств, связанных с тесными контактами.

      – Прошу. – Николайчук обвёл ванную широким изящным жестом, будто не место преступления показывал, а открывал выставку полотен эпохи Ренессанса.

      Новиков встал у порога ванной. Практикантка успела куда-то деться, так что тело осматривать никто не мешал. Девушка с длинными светлыми волосами лежала в навороченной угловой ванне с гидромассажем, согнув ноги в коленях. Воду уже успели спустить, и бледная кожа почти высохла. Вроде ничего особенного – маникюр, педикюр, подправленный нос, накаченные губы, татуаж бровей, эпиляция где надо. Красная нитка на щиколотке.

      Новиков наклонился, чтобы получше рассмотреть невыразительное лицо.

      – Посмертной гримасы нет, – раздался над ухом спокойный голос Николайчука. – Явных следов борьбы или насилия тоже.

      – Почему губы такие? – спросил Новиков, рассматривая надутые губки странного цвета – помеси фиолетового с малиновым.

      – Синюшность наложилась на татуаж, скорее всего, – буднично произнёс эксперт. – Да ещё помада.

      – Помада? – переспросил Новиков, выпрямляясь.

      – Следы, – кивнул эксперт. – Сверхстойкая, вероятно. Простой чистой водой не смывается.

      – Зачем мазать помаду на татуаж?

      – Женщины, – пожал плечами Николайчук. –