Поклонники. Алёна Моденская

стали его избегать после случая с Миланой. Видимо, почуяли неладное. Тогда вполне понятно, почему он говорил, что они не общались почти полгода. А может, дело просто в сектантстве – скорее всего, он и им начал навязывать свои правила, как это обычно бывает с фанатиками и неофитами.

      Хотя раньше они встречались часто. Новиков успел мельком пролистать материалы дела. Соседи Варежкиной рассказали занятную историю. Прежние хозяева квартиры уехали за границу, недвижимость продавали спешно, по сильно заниженным ценам и сразу с мебелью. Так вот во время «вечеринок» (соседи, правда, предпочитали употреблять слова покрепче) Милана, Валера и их приятели развлекались тем, что крушили оставленную прежними хозяевами мебель, швыряя её об пол и стены, в том числе в подъезде. По словам соседей, всё это сопровождалось гоготом и «странным смехом». А по утрам мусоропровод оказывался забит обломками.

      И такое поведение Миланы придавало ещё большее сходство двум делам. Джессику соседи тоже, мягко говоря, недолюбливали. И было за что. Собственно, за то же самое – надменное, иногда даже хамское отношение.

      Разумеется, никто из соседей не расстроился, когда тело Миланы, накрытое мятым чёрным полиэтиленом, выносили из подъезда. К делу даже подшили пару цветных фотографий, сделанных кем-то из жильцов верхних этажей.

      По заснеженным улицам, скупо освещённым фонарями, Новиков добрался до дома. Поставив машину во дворе на привычном месте, вышел и глубоко вдохнул. Пожалел об этом мгновенно – воздух оказался насквозь пропитанным выхлопными газами. В мыслях промелькнуло эко-поселение, где воздух заметно чище, даже несмотря на близость промзоны.

      Хрипами собрав слизь в носоглотке, Новиков смачно харкнул на снег.

      – Добрый вечер, – процедила соседка, возвращавшаяся с вечерней прогулки. Бодро переставляя палки для скандинавской ходьбы, женщина прошагала мимо и вошла в подъезд, даже не обернувшись на хриплое «здрасьте» Новикова.

      Новиков уже собирался последовать за ней, когда понял, что что-то явно было не так. Повертев головой, посмотрел наверх. Где-то там, за кружившимися снежинками, галдели птицы. Судя по всему, кто-то спугнул большую стаю галок и ворон, и теперь пернатые с криками носились над домами. Их голоса перемещались в вышине, но увидеть саму стаю из-за темноты и снегопада не получалось, так что бесплотные выкрики кружили над головой, раздаваясь то тут, то там.

      Передёрнув плечами, Новиков вошёл в подъезд. Лампа горела только на первом этаже, дальше приходилось ступать на ощупь. Новиков и несколько соседей регулярно вкручивали новые лампочки, но кто-то неуловимый постоянно их воровал или попросту разбивал.

      Впрочем, за годы жизни в тёмном подъезде у Новикова развилась мышечная память, и он мог дойти до своей двери в кромешной мгле и ни разу не споткнуться. Теперь, отпирая замок, даже самодовольно усмехнулся. Брезгливой спортивной соседке наверняка приходилось двигаться, выставив одну из палок вперёд. А может, и нет.

      Новиков вошёл в квартиру. Когда закрывал