На дорогах четырех королевств. Том 2. Александр Воропаев

плечами Анна и снова наткнулась глазами на оскаленную голову у ноги воина.

      – Если бы так, – недовольно озираясь, пожаловался Утес. Его желтые волосы намокли от тумана и свисали на плечи сосульками. То и дело наверху, на листьях деревьев, набухала очередная капля, и тяжело падала на проезжающих внизу людей. На головы, на плечи, за шиворот. Люди ежились и поднимали отвороты курток. – Это не просто лес, – гудел Утес, – это Лехордский Лес. А это, графиня, не на много лучше Запретных Курганов. Гиблое место для человека. Здесь же даже дышать трудно. Разве вы не чувствуете, какой спертый здесь воздух, – как на гнилом болоте? И посмотрите, деревья все время качают ветвями.

      – На то они и деревья, – заметила Нойманн.

      – Нет. Деревья в Лехордском Лесу живые, скажи им, капрал. Они нас и слышат и видят. Глядите, ветра нет, а они шевелятся.

      Невольно все стали озираться по сторонам, даже Анне стало жутковато. Впереди на них как раз надвигалось особенно толстое дерево – то ли вяз, то ли бук; потеки на его стволе, бугристая кора причудливо складывались в угрюмую физиономию. Всматриваться в черты не хотелось. Что-то схватило девушку сзади за плечо, она стремительно обернулась, грубо дернув Веспу уздечкой, – и длинная корявая ветка закачалась перед самым лицом, конец ее изогнулся предостерегающим пальцем.

      «Какая-то паранойя!» – подумала Анна. – «Лес, как любой другой; не может здесь быть ничего: у страха тысяча глаз…» Но она некстати вспомнила, как, вопреки холодку по спине, открыла дверь незнакомцу, постучавшемуся из ночи, – тогда, когда они ходили к береттеям и заночевали в брошенном доме. Открыла, потому верила, что чудовища живут только в блокбастерах. Незнакомец и его черный длинногривый конь… Она только на секунду отвернулась, чтобы поднять амбарную щеколду, юноша положил влажную руку ей на запястье. Аннна еще успела удивиться: какой быстрый, чуть увидел женщину и сразу к делу; опустила глаза и замерла – пальцы незнакомца были удивительно длинные, узловатые в фалангах, и беспрестанно двигались, словно пульсировали.

      Анна подняла голову; лицо юноши, вдруг каким-то образом обернулось девичьим, и прямо на ее глазах начало удлиняться; подбородок пополз вниз, открывая длинный провал рта… от ужаса и недоумения Анна не могла пошевелиться. А потом эта тварь плюнула ей прямо в лицо. Чем-то мерзким и липким.

      Бр-р-р… не к месту она начала это вспоминать. Нойманн обернулась через плечо и всмотрелась в дорогу за спиной.

      Выглядело она завораживающе и знакомо, словно виденная в каком-то фильме. Тропа позади уходила, изгибалась и терялась среди деревьев и высокой травы; по ней, далеко растянувшись, брели людские фигуры, с мешками в руках и за плечами. Словно дети, следующие за волшебным крысоловом.

      Рядом возник Баррион. Внимательно посмотрел ей в лицо фиолетовыми глазами. Герда потянулась к ней с его лошади, – она захотела ехать с Фюргартом, – схватилась ручками за поясной ремень, тихонько засмеялась тонким колокольчиком.

      – Пойдешь ко мне, куколка?

      – Я