Иночим великанов. Демьян Брауде

в конфетти, занесенным иглами и мелкой крошкой трухлей с перчатки Калиба, ширь.

      – Все целы? – голос был таким необычайно хладнокровным, точно баланс жизни и смерти для него докучливая прозаичность как закат, ветер, или лицемерие.

      – Да-а, – выронив, выпуская усталость полным выдохом, присаживаясь на поваленное древо, ложа окровененную желтизной секиру себе на колени, и вытирая новую испарину со лба, все так же прикрытого шлемом-колпаком, полухрепя отвечал стоявшему к нему с заляпанной спиной Клайду. – Только сучок Тощий, деру дал.

      – Один из мечников? – с сомнением поинтересовался измазанный с головы до ног следопыт, повернувшись к нему, не менее, очищенным фасадом лицом все ещё держащим следы румянца остывающей схватки.

      – Оруженосец… Но поверь на слово после такого позорного побега, я его сам линчую, – сердито заверил тот, желчно сплюнув в сторону, неустанно насыщая легкие упаивающим лестным духом, с не осевшем царящими у ноздрей и округи каперсами.

      – Быть посему, – небрежно махнул Клайд правой рукой облепленной грязью и иголками по перчатке. – Где Риба?

      Тут пасмурное лицо Калиба сделалось неожиданно отрешённым. Он напрочь забыл о ней.

      Клайд, поняв суть его заминки, сразу уверенно пошел по следам сам, не дожидаясь пустого мямлящего ответа. Он украдкой помнил, что она заняла высоту поверх пня, и вполне могла схорониться в укрытие недалече. Перепрыгивая поваленные деревья, и тела, задевая плечами крепкие стволы, вкушая гниловатый приторно-горький привкус, устоявшийся крови, вперемешку со вездесущей смолой и раздавленными лапами листьями дикой смородины, он добрался до Моза и Коуба, которые участливо успокаивали отрешенного Джоаля.

      – Где Риба? – взыскательно заломил он у троицы. Светловолосые ратники пожали плечами изгрязненных котт, а Джоаль будто вышел из тяжелой формы транса, и указал на лук, что беспредметно лежал, чуть дальше поваленного пня, с которого она вела стрельбу.

      Следопыт стал дотошно рассматривать сперва обвал от упавшего ствола, а там и ближайшую тропинку в сени, по хляби прочь которой маячили, будто плугом проделанные ухабы трехпалых лап с наметками малых семенивших сапожек. И он враз обуреваемый неладными думами измыслил, что её могли схватить и унести в широкой пасти, как ребенка, пока та истошно болтала ногами, оставляя эти следы. Он уверенными шагами затопал далее, не щадя ни лица, ни шеи, что бились об жадно не пропускающие косые просветы встречные как кордон плотные ветви крупных елей. Когда следы исчезли у шелковистых куп зеленоватых кустов, он стал буравящие обследовать беспросветную чащу. Клайд доподлинно знал, что отсутствия следов куйнов, ещё не означало, что те, не унесли его слугу, поэтому крикнул вдаль леса, не страшась второй волны проворных хищников. Стая была мала и голодна, в логове остались лишь единицы старых особей.

      – Риба! – повторил он тревожный кличь, а эхо развеяло его тревожный голос по сбившимся