Иночим великанов. Демьян Брауде

А сам Клайд, хоть и был спокоен к её рвениям, не отрывался от подергивающихся вызволенных на показ мелких грудок девушке, перечёркнутых шрамом на ключицах, чьи утонченные черты сухопарого лица, переданные от эльфов, покрывались складками упорства и прорезавшимися индиговыми жилами. В каком-то смысле его это тешило, но вида он не подал.

      – Не выйдет, – лишь бесстрастно на её потуги обмолвился он, когда она, уже осерчав без меры, готова была впиться острыми зубами в делающую вызов её самолюбию брошь. Перестав силиться, она, зардевшись впавшими щеками, разочарованно выпустила его палец, и словно обрушаясь, улеглась на тонкую взмокшую от усилия спину, взмывая в свободный полет пыль и тельца микроскопических клопов, обиженно скрестив тонкие как ветки руки на плоской помеченной рубцом лоне, забыв накрыть подогретую возмущением плоть. На её точеном лице читалось обуявшее недовольство, похожее на признак чести, что подлинно позабавило Клайда.

      – А тебе гляжу, немедля стало весело? – желчно скривив почти бесцветные брови, припомнила она начало их ночи, и как она преодолела стойкий запах перегара, побудив его справить замазанные до последней нитки сохнувшей грязью, вещи в стирку.

      Клайд чуточку смягчил прорезавшиеся эмоции, и показал, что казуальное наваждение жизни сошло на нет.

      – Мне пригрезилось, что у куртизанки, был на лице налет принципиальности, вместо привычного… Стыда.

      Она поняла его намек, без полуслова, и решилась ответить в полной мере. Перед этим она натянула ткань, по рюмку шеи, и следопыт остался почти без спасительного укрытия.

      – С тобой мне не совестно. Тобой быть стыдно. Ни разговоров, ни полноценных ласк – ничего. Заходишь, платишь и уходишь. А ещё всегда водишь по ланитам, будто они тебе милее всего остального, – пылко костила она, отводя душу, видя его абстрактный витавший поодаль взгляд, и прыснула напоследок. – Кого ты представляешь, когда ты со мной? – она ожидала, его обычного отбрехивания, но внезапно, он туго выдохнул разбавленный мятом дыхание, и, чмокнув обветренной губой, выдал желаемый ей ответ.

      – Ты права Зибила. Можешь взять с меня десятину, за занудство. А в тебе я вижу, девушку, кою более зреть не смогу. Ты на неё похожа, как и все полуэльфийки.

      – Она ей была? – остывши клокотавшей желчью, более располагающе, поинтересовалась та, сверкнув изумрудными очами, даже сняв напряжение голоса, и натяжения ткани. Она быстро остывала. Выработанный рефлекс.

      – Отнюдь. Просто была красивой блондой, с ганийских земель. Не как эльфы само собой, а как нечто среднее. Как ты…

      Он оборванно смолк. Зибила поднялась, и попыталась его обнять, видя печаль в его серых ртутных глазах, но он дернулся, и та даже невольно усмехнулась краешками острых уст.

      – Ты тверд в увереньях, что тебе ещё есть чему смущаться, передо мной?

      – Мне не нужна жалость, – слегка сердито отозвался он, напустив брови домиком, и лавиной скатился затылком к мягкой подушке, пропустив спутанные волосы