Иночим великанов. Демьян Брауде

то, что за непреступной стеной, и торить к этому нужды не имелось, то ноне в окружении ещё четверых, он покидает родимый дом, за ради авантюр, к которым ни на йоту не готов.

      На высоких вороненных стенах у парапетов и бойниц стояли бдительные не свет не заря подскочившие лучники. Шамкавшие зеленые стяги, реявшие от ветра, будто потешались над ним. Столько лет эти непреодолимые стены держали его, и он даже не зрел предлога рваться куда-то без особливой краеугольной для бытности цели. Но все это сложилось, в такую эманацию, что он готов был бросить вызов, как минимум себе самому с его экзистенциальной заурядности. Отчего вскоре и заявил себе под нос, стоя напрямки под навесом арки высоких врат через широкий болотистый ров, отдающий миазмами, поверх ряски, на рябившее интригами приволье.

      – Ну, что-ж. Пора бы уже и увидеть мир.

            9.

      Пройдя по стенающим половицам, скрипучего выкидного моста пересекая видавшие виды доски, с границами спада к пахучей заводи с прощальным кваканьем приживал на кувшинках в лице лягушек и витавшими скоплениями мух и назойливой мошкары, они, минуя холод покрывшей арки высоких врат, ступили на твердую каменисто-грунтовую облупленную тропинку, и, сверившись с планом, выдвинулись в близлежащий город на поиски проводника – следопыта. Стояла заурядная погода для разгара осени. Ни жарко не холодно. Мерзляво, но терпимо. Анемая преимущественно не пекла, хоть Джоалю и приходилось крыть веки, дабы лицезреть хоть что-то, вне боли непривычки, как от слепящего зноя. Свыкнувшийся к притемненной обстановке замка, он ещё долго смотрел на мир в полглаза, свыкаясь с непомерно ярким по своим меркам светом, от которого нельзя умыкнуть в уютные покои. По голому тракту гулял сердитый ветер, кой то и дело старался сорвать шляпу виконта, которая так не удачно, не спасала от назойливых лучей.

      Широкий тракт в ложбинки стлавшейся юдоли холмов и равнин до полков лесов, был взят под бока низкорослой муравой, тянувшимся простирающими лугами дерна далеко до непроницаемого глазу леса, коя от времени года, та была уже пожухло жеванной, а граница встречного леса, с фасадом древ впереди без малейших стеснений оголяясь, сбрасывая золотистую листву, которая по велению недоброго ветра, так и норовила забиться им за шиворот или в глаза. Издалека были слышны трели птиц, вошедшие в такт со звоном верениц колец кольчуги, торивших вблизи ратников. Они, к слову, были хмуры и не спешили знаться, но, когда туча скрыла слепящий свет, а они сблизились с просекой берез Джоаль освободившись от гнета, стал оценивающие их рассматривать.

      Узловой из них нес наперевес небольшую секиру, и, несмотря на широкий выкатившийся живот, который нарочито высовывался по бокам раздутой котты, сразу было видно тот кряжистый и с дюжей силой, за кольчугой, идущей вместо рукавов. Он носил открытый шлем-колпак, который был изукрашен несколькими характерными царапинами, что давало связь: мог участвовать в битве у запретных