Звёздная пыль. Александр Сергеевич Селютин

острова в бушующем океане, вздыбливались вершины гор, окрашенные в ярко-оранжевый цвет. Огромный багровый диск солнца висел над этим диким хаосом, являя картину первозданного мира.

      Словно завороженный, я смотрел на это чудо, не в силах оторвать свой взгляд.

      – Эгей! – Услышал я голос Рустама, – ты что, никогда не видел рассвет?

      – Такого не видел, – ответил я.

      Я сразу не заметил моего соседа по «плацкарте», который поодаль от вагончика играл с собакой. Он направился в мою сторону и огромная овчарка, опередив его, в несколько прыжков очутилась рядом со мной. Осклабившись большими жёлтыми клыками, она смотрела на меня, роняя слюну.

      – Чок! Чок! – крикнул Рустам, и собака послушно села на задние лапы.

      – Не бойся, – повернувшись ко мне, сказал он, – она не тронет.

      – Ну и зверь, – покосившись на собаку, промямлил я, – такая и голову откусит, глазом не моргнёт.

      Рустам засмеялся:

      – Нет, она на человека без команды не бросится. Вот на зверя – да. С волком она справится в два счёта. И медведя не боится, только старается зайти на него сзади.

      – А ты чего так рано встал? – зевая, спросил я у Рустама.

      – Я всегда рано встаю. Овец надо выгнать, коров подоить.

      – Ты сам их доишь?

      – А что здесь такого?

      – И сколько их у тебя?

      – Доятся всего две. Остальные нетели. Да ещё бычки.

      – А где остальные?

      – Коровы?

      – Да нет, люди. Султан и Магомед.

      – А… они ушли ещё раньше, я и не видел когда.

      – Ну и храпит же твой дядька! Я еле дождался утра!

      – Храпит. Как трактор. Я уже привык. Раньше тоже не мог спать. А сейчас я его и не слышу. Молока хочешь?

      – Нет, я его не пью. У меня даже при одном виде на него начинается понос.

      – Я тоже молоко не пью. Пойдём тогда чаю попьём. С сыром. Сыр ты ешь?

      – Сыр, да.

      Мы зашли в вагончик. Рустам налил в чайник воды из ведра, стоявшего на столе, и поставил его на газ.

      – Тебе не скучно здесь? – спросил я его.

      – Нет, что ты! Здесь некогда скучать! Бывает иногда, когда дождь идёт. А это что у тебя за штука? – показывая на футляр, спросил он.

      – Саксофон.

      – Покажи.

      Я открыл футляр и перед удивлённым юношей сверкнул золотом в тёмно-синем бархате доставшийся мне от Жоры саксофон.

      – Ух, ты! Ты на нём играешь?

      – Играю.

      – А сыграй что-нибудь.

      Я собрал инструмент и заиграл на нём «Body And Soul»31, первое, что взбрело мне в голову. Рустам слушал меня очень внимательно, а по окончании спросил:

      – А мне можно попробовать?

      – Это не так просто, – ответил я, – для этого надо долго учиться.

      – А научишь?

      – Ну, если такая возможность у меня появится, научу.

      Закипел чайник и Рустам, подхватив его тряпкой, поставил на стол.

      – Тебе чем заварить? Просто заваркой или горным чаем?

      – А что такое

31

«Тело и Душа» – популярная песня и джазовый стандарт композитора Джони Грина.