Да родится искра. Часть 1. narsyy

резвыми конями порченые не поспевали. В чистом поле этим скитальцевым прихвостням взяться неоткуда, здесь же леса расступались, повинуясь воле железного топора. По бокам от дороги показались вскрытые на зиму пахотные земли и яблочные сады, сбросившие урожай. Вдалеке уже можно было рассмотреть башню мельницы. Искра совсем рядом.

      Тут небо на миг посветлело, и по равнине, будто громовой раскат, снова прокатился оглушительный рев.

      – Милосердные звезды, – вырвалось у Старкальда.

      Дважды. Такого на его памяти еще не случалось. Не иначе как Вечный Враг крепнет, и благодатная песнь Хатран его больше не усыпляет.

      И после первого раза сорнец заметил в небесах серые дымчатые тени, но не хотел верить глазам. Теперь же они словно уплотнились, стали много четче.

      То были призраки – обитающие в налитых синевой тучах сущности, встреча с которыми не сулит ничего, кроме гибели. Тулово их составляли вытянутые бестелесные ленты, а в верхней части угадывалось подобие искаженных человеческих лиц. Словно коршуны, они спускались все ниже и скоро закружили прямо над отрядом, пока сварты не жалели коней в надежде оторваться.

      – Забирай к лесопилке! К своим не ведите! – гаркнул Старкальд.

      Только бы обошлось, шептал он про себя, поднимая глаза к небу. Если от искаженных хоть как-то защищали доспехи, то на эту напасть никакой управы не было: ни сталь, ни острый наконечник стрелы, ни даже огонь не причиняли призракам ни малейшего вреда – спасало только бегство.

      Перепугались и остальные. Запрокинув голову, Лерч что-то кричал и отгонял их мечом, Сатти пыхтел и скалился, как разъяренный пес, Рафф старался вверх не смотреть, но и в его глазах читался неуемный страх. Один лишь Тарм вопреки здравому смыслу готов был сцепиться и с этим ожившим ужасом.

      Призраки потдянулись еще ближе, образовали цепь и принялись носиться вокруг, оглашая равнину жуткими воплями. Временами один из них порывом ветра пролетал на расстоянии руки и протягивал длинные дымчатые когти. До самых костей проникал хлад такого ледяного прикосновения.

      Пахнуло гнилью и мертвечиной.

      Будто сырой, промозглый туман они обволакивали осколок отряда, из-за чего кони совершенно взбесились. Рафф едва не полетел наземь, когда его животина от очередного наскока в ужасе присела на задние ноги. Лерч и Сатти прильнули к спинам лошадей – в их сторону потянулась большая часть сгустившейся серой массы. Помочь им было немыслимо, ибо сам Старкальд держался чудом – жеребец его дрожал, вертел мордой, кидаясь с дороги то в одну сторону, то в другую, а изо рта его хлопьями вылетала пена.

      Все смешалось в безумном вихре.

      Сорнец перестал видеть своих. Рискуя каждое мгновение угодить копытом в нору или запнуться о кочку, скакун нес хозяина через густой белесый туман, не слушаясь поводьев и ударов сапогами по бокам.

      Спасаясь от истошных криков, Старкальд приник к гриве коня, выставил руки вперед, стараясь укрыть уши плечами. Сотни буровых сверл будто проникали в мозг, отчего думать он перестал и о дороге,