Театр кукол. Максим Сергеевич Алексеев

как-то посчитал, чтобы заставить отлевитировать даже небольшой баркас на пару лиг, маны надо больше, чем для портала на тоже расстояние. А если бы неживую бездушную материю можно было заставить думать, некроманты бы не мучились так, со своими тупыми зомби. Не зря же личи Ки-эн-ги называли низших немертвых гештуг ну-н-меш…*

       * разума они не имеют. Эме-гир. Собирательное название для низшей нежити не имеющей души, а обладающей только телом. В отличие от вампиров, личей, призраков и рыцарей смерти.

       В последние полчаса, правда, Голос методично вспоминал истории про поручика со смешной гномийской фамилией, юмор которых был невероятно пошлым, но прекрасно понятным Лоренцу. Его лицо периодически подергивалось, когда он пытался не засмеяться. Но до конца сдержаться не смог и начал издавать утробное хрюканье.

       Изабель и Мария побледнели и вжались в спинку скамьи. Гюнтер непонятно каким образом смог подобрать свои телеса и наконец освободить оккупированную им часть скамьи, принадлежавшую баронету и даже сумел как-то отодвинуться. Лоренц про себя отметил, что без школы магии пространства дело явно не обошлось.

      – Нет, нет, не бойтесь! Я не одержимый! У меня даже справка от инквизитора есть! Вот! – Лоренц начал копаться во внутреннем кармане камзола. И показал затёртый кусок пергамента. – Я сошёл с ума. Я, просто, сошел с ума.

       / Боюсь, что да, Лор. Совершенно свихнулся, но открою тебе секрет: безумцы всех умней. /

       Это немного разрядило обстановку. В самом деле, болен человек, с кем не бывает… Но тишина постепенно становилась гнетущей. Разговоры окончательно прекратились. Общество Лоренца окружающим явно было неприятно. Даже Голос замолчал.

       На кратком отдыхе, который кучер дал шестерке коней, он перебрался на крышу, где тоже располагалась пара сидячих мест. Благо дождь прекратился, а с неба начало припекать не по-апрельски теплое солнышко.

       Лоренц растянулся на скамье, подложив под голову свой свернутый плащ. Дорога шла через мрачный северный еловый лес. Вскоре баронета убаюкала качка, и он задремал. Проснулся он уже под вечер, когда дилижанс остановился у стен древнего Ангельта, столицы губернии Ангельтхайм.

       Здесь Мария и Изабелла покинули карету. Не оглядываясь, они поспешили к местным извозчикам, отказавшись от помощи с багажом, которую предложил Лоренц. Гюнтер тоже не горел желанием оставаться в одном экипаже с сумасшедшим. Было ясно, что он боится, но гордость не позволяет толстяку просто взять и сбежать. Он долго нес какую-то околесицу о внезапно появившихся у него делах в городе, чтобы сохранить лицо при отступлении.

      – Ты главное, это, говном не кидайся. А то я и приложить могу! – Предупредил баронета подошедший кучер. Мария уже успела предупредить его об 'особенностях' оберлейтенанта.

      – У меня и в мыслях не было! – несколько ошарашенно ответил Лоренц.

      – Точно? – подозрительно прищурился кучер.

      – Матерью-Иштар клянусь! То, что мне изредка голоса мерещатся, это не значит, что