Украина трех революций. Аглая Топорова

это, так сказать, про духовные ценности. А вот как обосновывала экономическую необходимость евроинтеграции украинская писательница Светлана Пыркало: «Я могу купить три курицы за 10 фунтов (приблизительно 120 гривен). А вы? Мне не врет лидер страны. А вам? Украинцы платят за продукты больше, чем ЕС».

      Писательницу Пыркало можно было считать видным специалистом по экономике: первые двадцать страниц ее произведения «Зеленая Маргарита» занимает рассуждение, почему два гамбургера в Макдоналдсе по акции выгоднее покупать, чем чизбургер без акции.

      Многие коллеги-журналисты, впрочем, стыдливо рассказывали, что ходят на Евромайдан исключительно из профессиональных интересов и даже обязанностей. Кто-то рассказывал, что бывает на площади Независимости исключительно потому, что выгуливает там гостей из Москвы, кто-то – что ходит за дармовыми бутербродами и чаем. Пройдет совсем немного времени, и все эти люди станут убежденными сторонниками Майдана (уже без «евро») и свержения власти в стране.

      В-третьих, настораживали провокационность и противоречивость самого Евромайдана. Провокационность заключалась в том, что раз в стране все так плохо, режим ужасен и жесток, то выводить людей на площадь в надежде чего-то добиться – подло и неправильно. Всем, кто знал и помнил историю Украины предыдущих тринадцати лет, было понятно, что, как и в случае «Украины без Кучмы», зачинщики и организаторы массового праздника получат новые должности, деньги и возможности – как в оппозиции, так, вполне возможно, и во власти, – а простые участники, подвернувшиеся под руку милиции, – неприятности в той или иной форме.

      Противоречие же было в том, что если можно вывести людей, перекрыть центральную улицу города, поставить палатки, кричать антиправительственные лозунги, призывать со сцены бог знает к чему и т. д., и никому за это ничего не будет, то зачем выступать против такой власти, почему нельзя подождать год, на который предложили отложить подписание Соглашения об ассоциации. Глупо как-то.

      В-четвертых, неприятной была взятая с самого начала плаксиво-пафосная интонация пионерского сбора. «Вот в 2004 году на Майдан звали жизнерадостно и весело. Одни эсэмэски “Ющенко – так, Янукович – мудак”, которые все друг другу рассылали, сколько радости и революционного задора приносили. Да и страшилки вроде российского спецназа тоже хорошо мотивировали. А в этот раз: “Ну дождь, но вы все равно придите”, “принесите горячего чаю”, “просрали Украину”, “на Майдане все неправильно, давайте делать не так”, “ну давайте просто покажем, что мы есть” – ужасная неуверенность в победе (отдельный вопрос, над кем и чем) и скулеж, скулеж, скулеж… С таким настроением даже за водкой толком не сходить, не то что власть свергнуть», – писала я в Фейсбуке 22 ноября 2013 года. И происходящее выглядело именно так.

      Короче говоря, Евромайдан еще даже в форме Евромайдана производил отталкивающее впечатление. Трудно было представить себе, что собиравшиеся в течение недели возле монумента Независимости послушать