Нифриловая башня. Дмитрий Парсиев

сотворил приказ и направил на ученика, который либо не смог, либо не успел ничего сделать в ответ. Во всяком случает его останавливающее усилие не сработало, а у него самого появились ослиные уши. Класс грохнул от смеха. Учитель применил наложенный морок, юмор был оценен.

      Следующий испытуемый точно так же проворонил заклятие учителя, и прямо перед ним появился его зеркальный двойник. Ученик и его двойник глазели друг на друга как в отражение, раскрыв рот с дурацким видом. Класс ликовал.

      Чтобы продолжить опыт учителю пришлось зашикать и замахать руками, утихомиривая учеников. Новый участник представления все-таки успел разрядить ответный выброс, но, по всей видимости, уравновесить силы ему не удалось. В воздухе полыхнуло зеленое нифриловое пламя, и парта незадачливого ученика загорелась. К вящей всеобщей радости пожар тушили всем классом. Хухля же при этом хохотал так самозабвенно, что на свою голову привлек внимание учителя.

      – Я вижу, месье Хухля, вас весьма забавляют неудачи ваших товарищей, – вкрадчиво произнес Франсуа. Класс перестал ржать и затих, предвкушая новое развлечение. Хухля же все никак не мог остановиться. Понимая, что ему нужно подняться с места, он делал отчаянные попытки встать, но судороги смеха валили его обратно на парту.

      – Да вы не вставайте, Хухля, не вставайте, – Франсуа Семенович подпустил в голос заботливое сочувствие, – Уверен, вы справитесь и так. Готовьтесь!

      Хухля так и не успел ничего сделать. Он вдруг обмяк, уронил голову на парту и… засопел в сладком сне. Заклятье усыпления сработало безотказно.

      Ольха к тому времени уже разобралась в том, как устроено останавливающее усилие. В нем не было совершенно ничего сложного. Нападающее заклятие гасилось чистой встречной силой. Это было и предельно просто, и в то же время, очень трудно выполнимо. Она вынула из ослабевшей хухлиной руки его пятнадчик и зажала в ладони, вчитываясь в содержимое.

      В основе устройства лежал один из вспомогательных образов, называемый «глаз». Этот образ, направленный вовне, отслеживал нападающее заклятие и пробуждал следующий образ, создающий встречный выплеск силы. Она слегка подправила «глаз» на хухлиной монете и, немного подумав, добавила дополнительный вспомогательный образ, который можно было бы назвать «ограничителем». Его задача состояла в том, чтобы отсечь излишек и пропустить сквозь себя только требуемый объем силы.

      От преподавателя ее приготовления не ускользнули. Он разбудил Хухлю, язвительно полюбопытствовал как ему спалось, а затем обратился к Ольхе:

      – Я вижу, у нас в классе появилась новенькая. Однако боюсь, мадмуазель, вам следовало бы начать изучение нейтрализации с первого курса. Или может быть, вы полагаете, что окажетесь лучше тех, кто уже отучился у меня целый год?

      – Я готова попробовать, – спокойно сказала Ольха и поднялась с места. Как бы ни было важно скрывать свои способности, подтверждать право на посещение любых занятий похоже все-таки придется. Ректор, конечно, добро дал, но и преподавателей,