Нифриловая башня. Дмитрий Парсиев

он им соврал, так как у него на лбу написано, что он городской. Какая страшная участь ждет Акима в этом случае, он боялся даже представить.

      Однако Куч ничего Акиму на это не ответил, а только одарил долгим внимательным взглядом. После чего снова повернулся к здоровенному воину.

      – Так что, Белый? Пойдем к Вепрю, или для начала устав подучишь?

      Белый поморщился и, махнув рукой, отошел. Он явно был не из любителей зубрить устав. Его легко можно было представить с дубиной, молотом или топором в руках. Но представить книжку в этих огромных лапах было бы немыслимо. Однако, когда Белый удалился, Куч подшагнул к Акиму в упор и приблизил свои глаза так, что их лбы почти соприкоснулись.

      – Согласно Уставу… говоришь? – прошипел он вкрадчиво, – Ладно, на первый раз прощаю. Но если еще раз попытаешься соврать, смотри, белый свет в копеечку сойдется.

      – Так точно, сотник Куч, – просипел Аким. Почему он все еще не упал без чувств, и даже способен говорить, оставалось вне пределов его понимания.

      Когда парни были отпущены с поляны устраиваться в казарму третьей сотни, Васька первым нарушил гнетущее молчание:

      – Слушай, Акима, – сказал он, – А когда ты успел устава начитаться?

      – Да ты что, Вася? – ответил Аким пересохшим горлом, – Я устава в глаза не видел. Само как-то вырвалось, непроизвольно.

      – Да-а, послал нам бог товарища, – сокрушенно сказал Макарка, – У него, видите ли, положения устава сами собой непроизвольно вырываются. Ты, Аким, того, в следующий раз поосторожней с уставом.

      – Все равно, Акима, ты молодец, – Ваське захотелось подбодрить друга, – Если б не ты, раскидали бы нас по разным сотням.

      – Это точно, – подтвердил Макарка. И чтобы сменить предмет разговора показал рукой на замковые шпили в отдалении, – А, кстати, правда, что вон тот замок – и есть моговая академия?

      – Она самая, – подтвердил Акимка. Оседлав любимого конька, он тут же забыл о пережитом потрясении и, напустив на себя важный вид, стал рассказывать, – Академия окружена сразу несколькими учебными боевыми лагерями. По хановской разнарядке на каждую тысячу рядовых копейщиков академия должна выпускать хотя бы по одному обученному моге.

      – Но на деле, – добавил он, – Это соотношение составляет где-то один к трем тысячам. Однако на передовой соотношение выравнивается в пользу могов, потому что гибнут они крайне редко.

      – И когда ты, Акима, только успел все разузнать? – полюбопытствовал Макарка, – Ведь от нас не отходил всю дорогу.

      – У писаря, – запросто ответил Аким, – Я его еще хотел расспросить, почему моги гибнут реже остальных бойцов, а он посмеялся только.

      – Все-таки ты наивный человек, Акима, – Вася покачал головой, – Разве ж моги в бой ходят? Сидят где-нибудь на пригорочке в тихом месте и жгут нифрил, пока копейщики головы кладут.

      – А если войско разобьют? – возразил Аким, – Без войска-то мога что сделать может? Пришлепнут его и все дела.

      – Нее, – протянул на это Макарка, – Мога слишком важная птица, чтоб его вот так